Глазами Зоны

Вышло солнце, огладило лучом сосновые вершины, коснулось Лаки. Он задрал голову: на небе уже висела лиловая туча, скоро она поглотит солнце. Показалось, что внутри тучи сверкнула молния, и Лаки сглотнул слюну. Выброс? Он напряг слух, пытаясь различить характерный едва заметный звон. Обычно в преддверии выброса Зона будто замирает, готовясь сбросить старую кожу и обновиться. Затихают звери, мутанты прячутся в норы, ветер исчезает. Если быть внимательным, выброс можно почувствовать и за несколько часов подыскать укрытие.

Нет, показалось: туча как туча, никаких молний нет, и ветер порывистый, сырой, до костей пробирает.

Аномалий попалось всего две: «гравицапа» и «топка», обе Лаки предпочел обойти. Мутанты тоже пока не встречались, наверное, потому что ночные уже спали, а дневные еще не проснулись и грелись в своих укрытиях. Жаль, что они в спячку на зиму не впадают!

Солнце неторопливо плыло по небу, жадное на тепло. Глазам больно, а толку ноль.

Следов человека тут не было: слишком труднодоступное место, не богатое на хабар. Идеальное для того, кто хочет скрыться от людей. Мутантов мало, аномалий мало, укрытия есть, чтобы выброс переждать.

Он представил себя коренным обитателем Зоны и передернул плечами. Сидишь один целыми днями, с упырями разговариваешь, ловишь радиоактивную рыбу и раков размером с гуся. Два раза в месяц выходишь менять арты на необходимое: сахар, соль, спички, спирт, остальное в Зоне имеется, пользуйся на здоровье. «Батарейки» есть, регенераторы в ассортименте, всяческие обогреватели типа «печки», какая наверняка имелась у Юлианы…

Вдалеке засмеялась женщина, и Лаки подобрался, как пес, учуявший дичь. Помотал головой. Скорее всего, его обогнала Юлиана, не стоит обольщаться. Но что ее так развеселило?.. На всякий случай он прицелился вперед и направился на звук.

Из-за ветра слышимость была неважная, и Лаки ступал, не боясь быть обнаруженным. Зато согрелся от напряжения…

На влажной земле он заметил след, еще один. Здесь прошли двое взрослых мужчин, а может, и трое… Зизитопы пренебрегли здравым смыслом и продолжили погоню за Юлианой? Лаки сел, изучая отпечатки подошв – протектор высокий, как у горных ботинок или «берцев», но точно не резиновых сапог, какие были у зизитопов. Значит, не они, а кто-то настолько же полубезумный.

Молодцы, протоптали дорогу, обезвредили аномалии, теперь идти одно удовольствие. Влажную землю сменила замшелая поляна, кое-где в неглубоких лужах поблескивал лед. Сосны тут стояли особняком, на зеленых кочках. Видимо, из-за нестабильности грунта большинство деревьев росло не вертикально, а вправо и влево, некоторые под тяжестью своего веса падали, вырываясь с корнями.

«Не хватало еще и кеды промочить», – подумал Лаки, оторвал длинную ветку, ободрал с нее хвою и стал прощупывать палкой путь. Женский голос прозвучал совсем рядом, Лаки пригнулся, подбежал к поваленной сосне, выглянул из-за нее.

Его и компанию из четырех человек – трое мужчин, за которыми он недавно наблюдал из-за ствола сосны и даже придумал им кликухи, и девушка в бурой лыжной куртке – разделяли прутья засохшего рогоза. Люди расположились метрах в тридцати от Лаки. Переместившись левее, к корням сосны, чтобы рогоз не закрывал обзор, Лаки заметил, что у девушки связаны руки.

Огромный крючконосый сталкер с небритой мордой, в шапке-ушанке и зимней куртке, стоял на коленях перед сидящим мужчиной, и делал ему перевязку.

– Я ж сказала, ничего у вас не получится, – сказала девушка, она сидела спиной к Лаки, но ему было ясно, что это точно не Юлиана.

Крючконосый повернулся в профиль к ней, нижняя челюсть у него торчала вперед, словно выдвижной ящик. Коротышка протараторил:

– Если нам будет угрожать опасность, имей в виду, мы тебя пристрелим. Так что не советую с нами делать ничего этакого.

Девушка дернула плечами:

– Я ничего и не делаю. Сама не знаю, как оно происходит. Похоже на то, что мне просто везет. Не хочу, чтобы вы умирали, правда.

Ничего не понятно. Что это за девушка, чем она провинилась, и куда ее ведут? Вспомнился рассказ Кузи о том, что к Яне трудно подобраться, все, кто пытался ее поймать, погибали, и угасшая надежда вспыхнула, согрела его.

– Тем более, – добавила девушка. – Я ничего не знаю о месте, о котором вы говорите.

– Это ты тут такая смелая, – задвигал челюстью мордоворот. – Босс наш живо тебя разговорит!

– Я вас предупредила, – вздохнула девушка.

Она чуть повернулась, села полубоком. Симпатичная, лет двадцать – двадцать пять. Глаза темные, черные выразительные брови, тонкий носик, лицо сердечком – чем-то похожа на Одри Хепберн, хотя у этой девушки прямые русые волосы. Лаки достал из нагрудного кармана смятый конверт с ксерокопией паспорта Яны, развернул: вроде бы она, а может быть, и не она. Такое впечатление, что на картинке фоторобот сферической женщины в вакууме, и похож он на любую женщину до тридцати. Кроме Юлианы, конечно.