Глазами Зоны

– Давай рукзак суда.

Лаки стало не по себе – там же снайперка, – но колебался он лишь секунду, «Штайр»-то при нем. Определив рюкзак в багажник, он открыл заднюю дверцу Ночке, сам уселся рядом, похлопал водителя по плечу и протянул «тисачу»:

– Возьми, так тебе спокойней будет, район-то… странный.

Конечно же, таксист знал, кого возит в такие места, догадывался, что люди эти вооружены, опасны и с головой не всегда дружат, и сейчас светился от счастья, что бог ему послал влюбленную парочку.

– Куда в Адынцов? – спросил он, трогаясь с места.

– У тебя телефон с Интернетом? – поинтересовалась Ночка и сразу же добавила: – Если найдешь нам квартиру у частника, а не отель, еще пятьсот рублей заплатим.

– Мой тетка сдает, но в Лэсной городок.

– Пойдет, это совсем рядом. Звони, спрашивай, сколько возьмет за двое суток. Потом если что, доплатим.

– Дьве тисача, дьве комната.

– Полторы, и заселяемся.

– Сичас пагаварит.

Таксист, не останавливаясь, набрал нужный номер и долго бормотал на своем языке, обернулся:

– Тисача симсот, и все.

– Договорились. Едем туда.

Ночка зевнула, положила голову на плечо Лаки и закрыла глаза. Таксист попался словоохотливый:

– Ви в Зона ходыл? Откуда к нам приехать?

«К нам» Лаки развеселило, и он почти не соврал:

– Из Костромы. Долго деньги копили, чтоб приехать, Зону посмотреть.

– И как вам наш Зона?

В игру включилась Ночка, выпучила глаза:

– Ужасно! Аномалии на каждом шагу, и не увидишь их, но это ерунда! А вот мутанты… С проводником еле спаслись от чудища – вроде собака, но лысая и с копытами, а морда почти человечья. А как оно стонет, – Ночка закрыла лицо ладонями.

– А я бы еще побродил, – проговорил Лаки мечтательно.

Таксист щелкнул языком:

– Нэ ходыл туда и нэ хожу, жизн люблу.

Дальше ехали молча, Лаки смотрел на мелькающие за окном фонари, дома и наполнялся теплом, как и его замерзшие ноги. Он уже несколько раз простился со всем этим, и вот он снова дома! И есть шанс, что получится освободить Юлю без риска получить пулю в голову. Все-таки его везение распространяется и за пределами Зоны. Он скосил глаза на девушку, дремлющую на его плече. Красивая, но чужая и непонятная.

Он сомкнул веки и представил, как обнимает Юлю и кается, рассказывает, через что ему пришлось пройти ради нее. Всю дорогу он придумывал все более веские слова и оправдания. Она должна выслушать и простить, но даже если нет… Если нет, жизнь его расколется надвое, он не смирится и завоюет ее заново, перепрыгнет через голову. Если понадобится, потратит на это год, два, десять лет, потому что Юля – особенная, идеальная. Она – само совершенство: и красивая, и понимающая, и мудрая. Что она была с ним этот месяц – уже счастье.

Ночка шевельнулась, свела брови у переносицы. Странное чувство любовь: в мире миллиарды женщин, например, вот, сидит рядом, на все готовая, но ему никто не нужен и не интересен, кроме одной-единственной.

Возле «Макдоналдса» повернули налево, заехали в двор-колодец, окруженный девятиэтажками, и таксист остановился напротив второго подъезда того дома, что справа, включил аварийку, поскольку припарковаться было негде, а он занял дорогу, снова набрал родственника.

– Сичас вийдет.

Не прошло и минуты, как дверь подъезда распахнулась, и вышла бабуля в длинном, до земли черном пальто, закутанная в серый платок, с пушистым белым котом на руках, приблизилась к машине. Водитель вышел, затрещал по-своему, кивая на «опель». Пожилая женщина слушала его, поглаживая кота, потом села на место рядом с водительским, не закрывая дверцы.

– Михо, возми паспорт их, запиши.

Кот занервничал, начал вырываться. Водитель залез в машину, Лаки протянул ему паспорт, и тот сфотографировал первую страницу. Из-за плохого освещения получилось скверно, он попытался сделать это снова, как вдруг с жалобным мявом кот вырвался из рук женщины и рванул на улицу.

– Вах, Васо! – возопила она, выскочила из машины и воздела руки. – Васо, вэрнис!

Приподняв полы пальто и явив миру кривые тонкие ноги в коротких валенках, она устремилась за беглецом, причитая на ходу.

– Дэржи кот! – крикнула она мамаше с коляской, заходящей во двор, но та шарахнулась в сторону, опасаясь, что ее сметут. – Михо, памаги!

Лаки откинулся на заднее сиденье и спросил водителя:

– Ключ она не оставила?

– Нет ключ! – нервно бросил парень и побежал ловить кота, а Лаки подумал, что неспроста животное взбесилось, наверное, его напугала Ночка, в душе которой свой след оставила Зона и одарила девушку не пойми чем.

– Идем ловить кота, – предложил он девушке. – Я буду сидеть в засаде, а ты – загонять, он ведь тебя испугался.

– Сходи сам, я на него плохо влияю.

Лаки потянулся, выйдя из машины, осмотрел двор и заметил таксиста возле стены дома, его пожилая родственница стояла на коленях и заглядывала в окошко подвала. Когда Лаки подошел, услышал монолог:

– Виходи, Васо! Ти мой нерв трепал, животни звер! Не хочешь? Знаю, чиво не хочишь, этот серий пиляд там, да? Ох, вэтврач тибе в яйцо! – Васо молчал, и женщина продолжила: – Ах так, да? Ты мой кров пил, чичас двэр открою, узнаеш мой злост, сапог тебе по горба!