Глеб Белозерский

- Не спеши, отлежись. Знахарь говорит, что ты переутомился. Вот и вся твоя хворь. А пирога горячего с судаком хочешь? Помню, любимое твое кушанье с детства.

- Пирог с судаком отложим на завтра. Пока боюсь переедать.

Выпив молока с медом, Глеб снова погрузился в сон. Виделись ему в сновидениях Белое озеро, жена Феодора, по ласкам которой он стосковался, и детки, Михаил и младшенький Роман.

Когда Глеб проснулся, рядом с его постелью лежал на блюде большой кусок пирога с судаком и стоял кувшин молока с медом. Через некоторое время в опочивальню заглянули брат с малолетними сыновьями - Дмитрием, Константином и совсем еще маленьким Василием.

- Сынки захотели дядю Глеба проведать, - сказал Борис.

Старший Дмитрий уже обучался грамоте и Священному Писанию. Он казался серьезным и рассудительным мальчуганом. Спросил:

- Ты уже поправился, дядя Глеб?

- Почти поправился.

- А почему ты так долго путешествовал? Мы все за тебя беспокоились. Бабушка особенно.

- То не по своей воле.

- Тебя хан не обидел?

- Нет, не обидел. Но и особо не порадовал.

- А путешествие было интересным?

- Интересное. Видел высокие горы, снежные вершины. Тамошние люди говорят на непонятном нам языке, живут по своим обычаям.

Любознательный княжич еще долго расспрашивал Глеба о его поездке. Младшие братья, как видно, безоговорочно признавали старшинство Дмитрия и не вмешивались в беседу, только с любопытством слушали.

На третий день пребывания в Ростове князь Глеб, как ни уговаривал его брат повременить с выходом из дома, все же решил проведать мать в женском монастыре.

В тесной келье было душно. Пахло воском, лампадным маслом. Инокиня Марфа приподняла голову с подушки и устремила взгляд на входившего младшего сына.

- Глебушка… Вернулся, сынок, живой. А мы переволновались за тебя. Больше года в ханском гнезде.

- Да, матушка, больше года. Участвовал в походе ханских войск.

- Слава Богу, живой, невредимый вернулся. Хан-то как к тебе отнесся? Каков этот самый Менгу Темир?

- Хан суров, нелюдим. За весь-то долгий срок только меня трижды принял. Не обласкал, но и обид не чинил. Намекнул, что считает меня своим родичем.

- Спасибо ему и за это.

- Вернулся с ярлыком на княжение. Ты-то как, матушка?

- Видишь, угасаю с каждым днем. Отжила свое. Пища почти не люба. Живу воспоминаниями. Иногда прошу послушницу почитать мне книгу летописей. Слушаю чтение тех страниц, которые когда-то сама надиктовала писцу, и досаду испытываю.

- Почему же досаду? Вы хорошо потрудились вместе с покойным владыкой Кириллом.

- Потрудились, конечно. А если бы начать все сначала… Дед твой Константин и батюшка Василько заслуживали более обстоятельных и ярких страниц. Какие были люди… Константин, строитель Ростова, украшал град храмами и палатами. Василько не захотел склонить голову перед врагом, отказался ему служить и поплатился жизнью.

- Жалею, что отец совсем не остался в моей памяти.

- Ты не мог помнить отца, потому что был совсем мал. А Борисушка немного помнит. Князь Василько любил вас, часто играл, брал на колени. Мне он все повторял, чтобы я нарожала ему больше деток, сынков и дочек.

- Ты часто вспоминаешь его?

- В последнее время Василько часто приходит ко мне в моих сновидениях. Скоро увижу его там… на небе. Скоро уже, Глебушка.

Глеб, как мог, пытался утешить мать, внушить, что она еще не настолько стара, чтобы уходить из жизни. Инокиня отвечала слабым голосом:

- Одряхлела я, сынок. Сколько тяжких напастей свалилось на мою голову… Тяжело все перенести.

Глеб, возвратившись из монастыря, поделился с братом горькими впечатлениями:

- Плоха матушка. Чует мое сердце, что вижу ее в последний раз. Коли случится конец, дай мне знать.

Нанес Глеб визит и владыке Игнатию. Владыка поинтересовался делами, касающимися Сарайской епархии. Белозерский князь рассказал, что епископ Митрофан собирается оставить епархию. И принять схиму.

- Есть ли еще православие в Орде за пределами ханской столицы? - спросил ростовский владыка.

- Встречается среди кавказских ясов, - ответил Глеб.

Он рассказал, что ясы, одни из малых кавказских народов, обитают по обе стороны Кавказских гор. Южные ясы подчиняются власти грузинских царей. От грузин они и заимствовали христианство, которое через горные перевалы проникает к ясам северным. Далеко не вся северная часть ясов последовала этому примеру, но иногда можно встретить христианские поселения с храмами. Сарайский епископ считает их принадлежащими к своей епархии.

Когда Глеб собрался отбывать к себе на Белоозеро, брат снарядил для него дощаник и вызвался проводить до Ярославля. Там они нанесли вдвоем визит Федору Ростиславичу и вместе провели пару вечеров за столом. Глеб рассказывал о подробностях кавказского похода…

Достиг Белоозера Глеб в первых числах сентября. Осень стояла сухая, теплая. Деревья еще только начинали золотиться. Озеро было спокойно.