Глиняное сердце (СИ)

Том ласкал его шею губами, стараясь не касаться своим телом дрожащего тела. Он ведь почувствовал, как напрягся Вильгельм, когда ему пришлось повернуться спиной. Мужчина выдохнул в теплую шею и принялся мочалкой оглаживать его спину, лопатки, линию позвоночника. Билл прогнулся в спине, опуская ладони на светлый кафель. А намыленное солнышко хорошенько бродило по его бокам, по пояснице, по выпирающим ребрам. Кенинг вновь присел на колени, склоняясь к округлостям парня. Он прижался щекой к его ягодице, сминая вторую половинку в мыльной ладони. Его пальцы скользнули в ложбинку, лаская сжатую дырочку. Том отстранился от упругой попки, разглядывая ее и осторожно раздвигая в стороны ягодицы. Ему открылся темный ореол, вокруг сомкнутых мышц, мужчина ласково провел по нему пальцами, размазывая пену по всей промежности.

– Том! – дергается, не в силах больше терпеть смущение и собственное стеснение. – Том, не надо.

– Еще немного, привыкай, малыш! – он просунул ногу между его ног и погладил чуть напрягшийся член.

– Том, не могу. Я щас в обморок свалюсь. Голова кружится уже. Ну, хватит, прошу тебя...

– Слабак. Будем это поправлять! – он поцеловал красавца чуть выше поясницы и поднялся на ноги. – Давай, споласкиваем тебя и выходим.

Вильгельм залез с головой под одеяло и решил, что ему легче притвориться спящим. Даже после случившихся откровенных водных процедур он стеснялся Тома, и вообще не знал, пройдет ли это стеснение хоть когда-нибудь. Ведь у людей все происходит постепенно. Человек ко всему должен привыкнуть, а тут... Биллу не дали возможности привыкнуть, а просто поставили перед фактом... Мальчишка итак людей пугался, ибо совсем не умел с ними общаться, а о физическом контакте и говорить было страшно. Он даже сам себя иногда побаивался, то есть собственных мыслей и фантазий, которые отзывались разнообразными сигналами по телу. А Том решил получить все и сразу, курс по ускоренной программе, блин.

– Ты уснул что ли? – Том обтер свое тело полотенцем последний раз и откинул его куда-то на пол. После того, как он сполоснул Вильгельма и выставил его из душа, он помылся сам. И вот, прошло всего минут двадцать, а Билл уже вроде так спал.

– Нет, так дело не пойдет... – он залез к любимому под одеяло, тут же вытягивая его на свет, прижимая к себе и убеждаясь в том, что парень не спит. – Ну, Вильгельм Девственич, у меня нет сил, ждать до завтра!

– Я не могу так быстро! Том, я устал! – брыкается, пытаясь залезть под одеяло.

– Так я предлагаю тебе расслабиться!

– ТОМ! – его писк, отползает в строну, натягивая на себя одеяло так, чтобы остались видными лишь два желтых глаза. Он буркнул что-то себе под нос, Том не понял.

– Ну, Вильгельм... – слезливый взгляд, – У меня яйца чугунные...

– Ты ничего не понял? Я всю жизнь валялся овощем, мое тело, мои мысли – ничего не было. Я не общался с людьми, никак с ними не контактировал. А когда очнулся, когда душа вернулась в тело... Даже потом я не мог... Не мог прикасаться к другим и не позволял никому тесно общаться со мной. Том, я боюсь тебя. Я не привык! Я не могу!

– Прости... – промямлил Том.

– Ты итак много сегодня себе позволил. То есть, я тебе многое позволил...

– Ладно, иди сюда! – Том мягко притянул к себе любимого и укрыл одеялом, укладываясь в кровать. – Ну, а что... Ты ведь теперь мой. Никуда я тебя не отпущу. А завтра Рождество, завтра мы поедем к родителям, и я представлю тебя им, как моего мужчину сердца. – поцеловал его в висок, окутывая руками и прижимая к себе не сопротивляющееся тельце.

– Мы поженимся?

– Ну, я сделаю тебе предложение и да, скорее выйдем замуж, хотя я не могу это правильно сформулировать, точнее не знаю.

– Так быстро. Резко. – бурчит, – Будто ты ставишь меня перед фактом, Том. Мне так не нравится.

– Я не отпущу тебя, обещаю! И это факт. А все остальное...

– Том... – ему не нравится, что за него решают. Ну, вот не нравится!

– Просто скажи, зачем ты залез в кровать, раз не собирался со мной потрахаться? Время детское для сна.

– Я устал и не выспался, Том, так что я спать хочу. И не решай за меня...

Кенинг только хмыкнул и уткнулся в темную макушку.

Том открыл глаза, все-таки он какое-то время проспал, но больше спать явно не намерен. В комнате творилась темнота и тишина. Вильгельм лежал на крою кровати, парень не привык спать с кем-то, поэтому во сне отпрянул от Кенинга.

Нежный мальчик был укрыт только уголком одеяла, которое прикрывало его пах. Остальное тело было обнаженным, и это быстро заводило Тома. Он разглядывал обнаженные плечи, грудь, на которой покоилась ладонь юноши с длинными пальчиками. Спящий мальчик казался таким беззащитным и сексуальным, особенно его длинные ножки, которыми парень сжимал угол одеяла. Он был без нижнего белья, поэтому Том мог любоваться оголенным бедром, что его, несомненно, возбуждало.