Глобальное политическое прогнозирование

Ключевыми плацдармами, которые противник захватил и во что бы то ни стало попытается удержать, являются Украина и Азербайджан. В июле 1996 года министр обороны США заявил: "Я не могу переоценить значение существования Украины как самостоятельного государства..." Как отмечает Бжезинский, "лица, формулирующие политику США... начали называть американо-украинские отношения "стратегическим партнерством"... Без Украины реставрация империи, будь то на основе СНГ или на базе евразийства, стала бы нежизнеспособным делом" { Бжезинский З. Великая шахматная доска. // Международные отношения. М.: 1998. С. 137. } .

На сегодняшний день Украину даже соблазняют ролью своего рода лидера, закрепляющего раскол постсоветского пространства. "В сущности, для препятствования попыткам России использовать СНГ как инструмент политической интеграции в середине 90-х годов неофициально сформировался скрыто возглавляемый Украиной блок, включающий Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан и иногда Казахстан, Грузию и Молдову" { Бжезинский З. Великая шахматная доска. // Международные отношения. М.: 1998. С. 138. } .

Другим отвоеванным у России плацдармом мирового гегемонизма считается Азербайджан. Как предупреждает Бжезинский свое командование, возможное контрнаступление России в первую очередь должно быть нацелено на Азербайджан. "Азербайджан для России должен стать приоритетной целью. Его подчинение помогло бы отрезать Среднюю Азию от Запада, особенно от Турции, что еще более усилило бы мощь российских рычагов для воздействия на непокорные Узбекистан и Туркменистан. В этом плане тактическое сотрудничество с Ираном в таких противоречивых вопросах, как распределение концессий на бурение скважин на дне Каспийского моря, служит достижению важной цели: вынудить Баку отвечать желаниям Москвы. Подобострастие Азербайджана также способствовало бы упрочению доминирующих позиций России в Грузии и Армении" { Там же. С. 172-173. } .

Для прорыва противника вдоль рассекающей материк трансконтинентальной горизонтали особое значение приобретает и Казахстан. "Благодаря своим географическим масштабам и местоположению Казахстан защищает другие страны (Средней Азии.— А. П.) от прямого физического давления со стороны России, поскольку только он граничит с Россией... Казахстан является в регионе щитом, а Узбекистан — душой пробуждающихся национальных чувств" { Там же. С. 156. } .

Итак, назовем вещи своими именами. Само собой разумеется, что о настоящем суверенитете ни для одного из государств постсоветского пространства (в том числе и России) речь не идет. Речь идет о разрушении единого континентального блока, организованного по модели Просвещения (этнически нейтральный проект совместного будущего) и замене его этнической мозаикой, зависимой от заокеанского хозяина и выстраиваемой по его воле. Сегодня Россия, не принятая в "европейский дом", не может не мечтать о реинтеграции постсоветского пространства. При этом, разумеется, встает задача определить, какие именно участки его могут быстрее и естественнее срастись заново, а какие — нет. Критериями того, что здесь "естественно", а что "искусственно", могут быть и этническая близость (идея славянского единства), и общность цивилизационной традиции (православия), и геополитический континентализм (славяно-тюркский синтез евразийства).

Приходится, однако, признать, что все эти критерии не так уж хорошо работают. Этническая и конфессиональная близость не помешала Украине дистанцироваться от России, и русскоязычное население прибалтийских республик отнеслось к их выходу из Союза с позиций "позитивного нейтралитета". Известно также, что почти половину населения Казахстана (в первую очередь Северного) составляют русские, что, однако, не колеблет антироссийский "суверенитет" Казахстана, хотя и заставляет его президента кокетничать с евразийской идеей.

Иными словами, в данном вопросе социология существенно корректирует культурологию и геополитику, указывая на следующую закономерность: чем более урбанизированным, индустриализированным и развитым в квалификационно-образовательном отношении является население, тем меньшее значение для него играет этническая и конфессиональная идентичность, а большее — ценности роста, процветания и индивидуальной свободы. Именно на этом Запад выиграл первую часть своей наступательной кампании. Менее развитые окраины постсоветского пространства он соблазнил этноконфессиональными обретениями и суверенитетом, а более развитые — принятием в "европейский дом" в обмен на отказ от имперского наследия (Россия) или на дистанцирование от России (Украина).

Но кампания еще не окончена. Даже если наши компрадорские элиты "благодушно проигнорируют" беспрецедентные потери, уже понесенные Россией, противник не оставит Россию в покое, ибо в своих мироустроительных целях он выступает не в качестве либерала, склонного искать "консенсус", а в качестве радикала-экстремиста, исповедующего принцип "победитель получает все".