Глобальные шахматы. Русская партия

Налицо глубинное противоречие: есть объективная потребность во взаимодействии и сотрудничестве, но геополитические интересы тех государств, которые должны играть главную роль в борьбе с терроризмом — США, Великобритания, Франция и др., — толкают их к противостоянию с Россией.

К тому же США активно пытаются использовать эти террористические организации в своих целях. Позже эти организации, как, скажем, «Аль-Каида», начинают разворачиваться против самих США. Но логика внешней политики США такова, что они пытаются использовать террористические или потенциально террористические организации для достижения ограниченных тактических целей (как США пытались использовать ИГИЛ для свержения Б. Асада в Сирии). Да, позже это может создать угрозу для самих Соединенных Штатов, но с этим будут разбираться последующие президенты. Вряд ли США откажутся от этой политики и в дальнейшем.

Все больше держав будут заигрывать с идеей обладания ядерным оружием. Большим усилием удалось убедить Иран отказаться от ядерной программы. Но никто не знает, как долго Иран удержится на этой позиции, особенно в условиях выхода администрации Трампа в мае 2018 года из соглашения с Ираном. Трудно предсказать и развитие ситуации на Корейском полуострове.

Эти непредсказуемые факторы создают объективную основу для взаимодействия между Россией и западным альянсом, как и между Россией и Китаем, Японией и рядом других государств.

В силу этого нас ждет сочетание конфликта и взаимодействия. Главная же угроза состоит в том, что конфликтность возобладает над взаимодействием. Скажем, в Сирии и мы, и США понимаем: прямое столкновение наших военных самолетов в небе над Сирией способно привести к военному конфликту, который может перерасти в крупный военный конфликт между Россией и США. А этого не хочет ни одна из сторон. Отсюда — элементы взаимодействия. Но конфликтности, несомненно, больше.

У России и США — разное понимание наших интересов, разное понимание будущего Сирии, принципиально разные взгляды на отношения к так называемой вооруженной оппозиции и т. д. Расходящиеся геополитические интересы неизбежно порождают ситуацию конфликта, и далеко не только в Сирии.

Сочетание взаимодействия и конфликта — с преобладанием конфликта — будет главной чертой мировой политики в течение нескольких десятилетий, пока не сформируется новое глобальное соотношение сил. Полагаю, оно будет в пользу новых центров силы в ущерб старым. Но старые не намерены отказываться от приоритетности своих интересов. И это нам предвещает исключительно бурную, нестабильную, полную вызовов и угроз международную политику в первой трети XXI века.