Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Первое. Историческая необходимость всегда диалектически связана со случайностью. Ход истории закономерен лишь в конечном счете, а непосредственный процесс развертывания социальной жизни во времени и пространстве многообразен и во многом случаен.

Более того, рост этого многообразия и вариаций становится одной из предпосылок свободы как выбора. И это касается как индивида, так и целых социумов. К большим рубежам исторических изменений (например, победе рынка и капитала как универсальных форм экономической организации индустриального производства) различные социумы идут разным путем. Для «тока истории»характерно многообразие русел; по некоторым из них социальное время несется как стремительный горный поток, по другим - лениво катится подобно равнинной реке, а третьи ведут в болото застоя.

Именно это многообразие случайных исторических процессов создает объективную возможность (но именно и только возможность!) свободного выбора. Здесь возникает феномен, который мы, перефразируя Д. Лукача³¹⁶, назвали бы «диалектикой обратимости»: История (как социальный прогресс, но не как сцепление событий) оказывается обратима (и с этой точки зрения она знает сослагательное наклонение). Человек как родовое социально-творческое существо (в конкретных обществах эту нашу - «общечеловеческую» - роль могут выполнять различные социальные силы) обладает (в рамках некоторых объективных ограничений) возможностью (i) выбора путей исторического развития и (2) «изменения» истории, предотвращения (и, в некотором смысле - исправления) исторических ошибок и преступлений. Прежде всего это касается социальных «мутаций» - таких, например, как фашизм (реакционная мутация позднего капитализма), историческая ответственность за предотвращение возникновения которого лежит на всех нас, или сталинистские мутации движения к социализму (мы их отнюдь не отождествляем с фашизмом), ответственность за предотвращение которых лежит на всех социальных революционерах.

Что же превращает эту возможность в действительность? Для ответа на этот вопрос нам следует сделать новый шаг в познании свободы. А посему второе дополнение сделанного выше вывода: социальное освобождение предполагает наличие социального субъекта, способного сознательно воздействовать на случайные исторические процессы.

Исходя из вышесказанного (а мы всего лишь развернули основные тезисы марксизма - прежде всего таких ученых как В.И. Ленин и А. Грамши, проделавших интереснейшие исследования социально-исторического субъекта) это должен быть, во-первых, субъект, способный изменять случайное течение исторических событий. Если мы представим себе стихийный ток истории как некий инерционный процесс (ту же реку), то исторический субъект должен обладать социальной энергией, достаточной для преодоления этой исторической инерции (в нашем примере с рекой - энергией, достаточной для того, чтобы спрямить русло, сделать обводной канал или воздвигнуть плотину в случае «наводнения» и т.п.).

Какие именно способы аккумуляции социальной энергии, оказывающей воздействие на исторические процессы, знает человечество?

Элементарный опыт подскажет два из них: власть (сила, государство) и деньги (в современных условиях - капитал). Но оба эти феномена есть не что иное, как отчужденные формы общественного человеческого труда: и деньги (капитал), и власть (прежде всего способность к осуществлению насильственных действий) есть всеобщий человеческий труд в той или иной (деньги, капитал - современной, предельно гибкой и универсальной, власть - ограниченной, бюрократически-неповоротливой, пришедшей из добуржуазных эпох) отчужденной форме. И именно в силу отчужденной сущности эти формы социальной энергии (1) всегда раздроблены между частными лицами, не поддаются концентрации в общественном масштабе³¹⁷ и (2) годятся исключительно для видоизменения все той же самой системы отношений отчуждения, которой они порождены. Разрушение порождающей их системы отчуждения приведет к исчезновению заложенной в деньгах, насилии социальной энергии³¹⁸

.

Следовательно, такие формы социальной энергии как деньги (капитал) и власть (государство), равно как и любые другие отчужденные формы, не годятся для осуществления исторических изменений, направленных на преодоление отчуждения, на освобождение Человека. Для решения этой великой задачи требуются иные, неотчужденные формы социальной организации деятельности людей в столь значительных масштабах, сколь значительны предполагаемые исторические изменения. Именно такой формой и является, как будет показано ниже, ассоциированное социальное творчество.