Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Во-вторых, поясним, хотя бы предельно кратко, наше понимание диалектического противоречия, чтобы противопоставить его господствующим ныне трактовкам противоречий как всего лишь двух отрицающих друг друга формально-логических постулатов («А» и «не-А»). В отличие от этого поверхностного взгляда, фиксирующего лишь антиномию (этот первый акт многоактной драмы «Диалектическое противоречие» - Г. Батищев), авторы хотели бы сделать акцент на диалектических противоречиях как единстве противоположных, отрицающих друг друга (и, в силу единства, самих себя) сторон предмета. Начинаясь с фиксации в виде антиномии, противоречие разворачивается в действительное, содержательное единство (тождество) и одновременно противоположность своих сторон, соединение которых возможно лишь в живом процессе разрешения противоречия¹. Разрешаясь, противоречие «снимается» в новом отношении (противоречии), где происходит отрицание, но и сохранение в генетическом преемнике прежнего отношения, и так далее, пока этот процесс развития (снятия) не доходит до предела, взрывающего системное качество, что вызывает снятие прежней системы. Это ее гибель, но вместе с тем и развитие в новое качество, рождение новой системы при «наследовании» прошлого.

Последний тезис требует особого внимания. Мы еще раз настаиваем на преодолении догматических версий марксизма, трактовавших отрицание как уничтожение. Современный марксизм, творчески восстанавливающий классические идеи, делает акцент на категории «снятие»², подчеркивает единство процессов отрицания и развития [в новое качество].

^ уничтожению старого и возникновению нового» (Ленин В.И. К вопросу о диалектике // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 316-317).

¹ Строго говоря, диалектическое противоречие как категория наиболее точно раскрыто во II томе «Науки логики» Г.В.Ф. Гегеля. При этом классик диалектики показал развертывание того, что в XX веке обобщенно (и не точно) называется «противоречие» от взаимоотрицания бытия и ничто к развертыванию диалектики качества, количества, меры («бытие») к сущности (видимость, явление, действительность) и далее.

Соответственно, серьезное использование диалектического метода предполагает различение всех этих взаимодействий, часто не точно названных «видами противоречий».

² Снятие (Aufhebung) есть в первую очередь критическое наследование, развитие через отрицание и одновременно удержание. Поэтому никак нельзя согласиться со Славоем Жижеком, проводящим параллель между ^

Напомним также азбуку классического марксизма тем, кто приписывает нам догмы разрушительства: диалектический метод предполагает необходимость исследовать не только революционные, качественные изменения, но и изменения эволюционные, проходящие без изменения качества, «внутри» некоторой системы. Исследование этого процесса реформирования как внутреннего самоотрицания, не приводящего (до поры до времени) к переходу в новое качество, анализ процесса накопления «взрывного потенциала» (если так можно выразиться) было и остается для диалектиков не менее важной исследовательской проблемой, чем анализ самого скачка.

Теперь зададимся вопросом: присущи ли сегодняшнему социальному бытию противоречия - не просто различия, но действительное единство противоположных моментов? Противоречивы ли сегодняшние процессы глобализации? Противоречивы ли интересы олигархов и сельских учителей в современной России? Нет ли противоречий между благосостоянием шведов и нарастанием волны самоубийств в этой благополучной стране? Между прогрессом общества потребления и нарастанием наркомании?

Мы нарочито указываем на «наивные», поверхностные примеры противоречий современного мира. Все они - не более чем популярная иллюстрация, где противоречия предстают в своей внешней ипостаси -как парадоксы, конфликты, разносторонние тенденции в эволюции очевидно взаимосвязанных сторон.

Действительная тайна сущностных противоречий всякой социальной системы лежит гораздо глубже и не так проста. Укажем лишь на один, наиболее известный и вместе с тем особенно важный пример - исходное противоречие системы отношений товарного производства, предстающих на поверхности в виде всем хорошо известного феномена «рынок».

Один полюс этой системы - обособленность производителей. Рынок живет и развивается только в той мере, в какой каждый из его агентов действует как частный экономический агент, независимый от других, хозяйствующий за свой счет в интересах максимизации своего дохода (прибыли). И эту аксиому признают и монетаристы, и марксисты. Там, где начинается ограничение или подрыв обособленного, частного хозяйствования, там рынок заканчивается.

Другой полюс - общественное разделение труда. Всякий производитель товара действует, ориентируясь не на свои, а на общественные потребности, на потребности других агентов. Он связан с ними тысячами связей, которые тем интенсивнее, чем больше развито общественное разделение труда. Каждый агент рынка зависит от тысяч других, зависит

^ гегелевским «снятием» и категорией «вычитание» у Бадью (см.: Жижек С.