Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего

А потом, оказывается, пришла советская власть — «И начали рвать! И начали сшибать!» За 18 лет до того, в художественном фильме «Черный принц» (1973), один — якобы отрицательный — персонаж из «бывших» уже на всю страну высказывал ту же мысль: «Но тут пришёл гегемон (пролетариат. — авт.), и всё пошло прахом». Но та сытая идиллия «кулацкого рая», которую показал в своём фильме Станислав Говорухин, имела множество иных измерений. Например, в столице воюющей Российской империи, переименованной в Петроград, не было недостатка не то что в хлебе — его не было ни в устрицах, ни в икре, ни в шампанском. А вот собственного производства машин и станков в ней практически не было и не предполагалось — высокие технологии того времени были монополизированы Европой и США. Поэтому сталинскому Советскому Союзу для простого выживания требовалось за десять лет пробежать тот путь, который западные державы прошли за сто с лишним лет — иначе бы его смяли (и едва не смяли во Второй мировой войне).

Фильм Говорухина, сделанный по всем канонам пропаганды, то есть идеологической рекламы, утверждал, что советская эпоха была эпохой разрушения исторической России — эпохой, которая только извратила и затормозила быстрое и поступательное развитие страны. Приводились в фильме и данные известного демографического исследования Дмитрия Менделеева, согласно которому население Российской империи в границах 1904 года с 70 млн. человек в 1861 году увеличилось к 1897 году до 125 млн., а к 2050 году должно было достигнуть 800 млн. человек.

Хорошо известны аналогичные прогнозы — уже не принадлежавшие создателю Периодической системы химических элементов — и относительно экономического развития нашей страны. России, опять же, «при сохранении существующих темпов роста», уже к середине XX века предрекали выход на первое место в мире по объёму ВВП.

То есть эти прогнозы исходили из предпосылки постоянного, непрерывного линейного или даже экспоненциального развития, — предпосылки, которая никогда и нигде не подтверждалась в действительности. Более того, она принципиально невозможна с точки зрения теории больших систем (теории хаоса). И чем более длительными, чем более значимыми оказываются периоды роста и усиления подобных больших систем, тем более глубокими и масштабными, почти катастрофическими, становятся и кризисы, которые они переживают.

Если сопоставить между собой два «золотых тридцатилетия» отечественной истории: 1883–1913 годов и 1957–1987 годов, то между ними «неожиданно» (неожиданно для нынешних «идейных» и «непримиримых» противников) обнаружится немало общего.

Один из главных российских «реформаторов»-рыночников, Е. Т. Гайдар, ныне уже покойный, со ссылкой на известного голландского экономиста А. Мэдиссона утверждал, что среднегодовой рост ВВП Российской империи за указанный выше период (1883–1913) составлял 3,72 %, а ВВП Советского Союза за 1957–1987 годы, согласно официальной статистике, увеличивался в среднем на 4,35 % ежегодно.

А это — известный график Мэдиссона-Илларионова, который иллюстрирует уровень российского (советского) ВВП на душу населения в процентах от аналогичного показателя США, взятого за 100 %. Как можно убедиться, в 1883–1913 гг. наша страна в таком «относительно человеческом измерении» развивалась примерно в полтора раза медленнее, чем США, а в 1957–1987 гг. — примерно на треть быстрее соответствующих американских показателей.

Но стоит заметить, что этот график, во-первых, основывается на данных официальной статистики, не вполне достоверных и не вполне сопоставимых между собой, а во-вторых — носит интегральный характер, то есть не учитывает ни военную (оборонную, милитарную) нагрузку на экономику, ни различные формы ввоза-вывоза капитала, ни уровень внутреннего социального расслоения общества: как в цензовом, так и в региональном аспектах. Иными словами, он показывает сравнительную эффективность производства внутреннего продукта двумя государствами, а не то, насколько эффективно и в соответствии с какими приоритетами они распределяют уже произведенный продукт (хотя это как раз сказывается на показателях производства последующих лет).

Можно видеть, что все три отечественных провала в подушевом уровне ВВП, вне зависимости от их времени, длительности и даже причины, имеют одну общую черту: их минимум составляет примерно 40–45 % от предыдущего максимума. Это так и при сопоставлении минимума 1922 года с пиком 1913 года, и при сопоставлении минимума 1944 года с пиком 1940 года, и при сопоставлении минимума 1998 года с пиком 1987 года.

Случайность? Если подобное происходит три раза подряд на протяжении чуть более чем столетия, то признать подобную картину случайной можно примерно с той же степенью убежденности, что и падение яблок на землю.

Иное дело, что подушевой ВВП США за все эти годы также не рос линейно, но тоже испытывал спады, самым значительным из которых, вне всякого сомнения, была и остается Великая Депрессия 1929–1939 годов. А до того Соединенные Штаты пережили Гражданскую войну Севера и Юга в 1861–1863 годах.