Глобус 1976

частокол надежно защищали осажденных. Внутри частокола все пространство было разгорожено на

небольшие изолированные друг от друга участки. Утрата одного из них не влекла за собой падения

всей крепости, так как атакующие, преодолев одну стену, натыкались на другую.

Ораукау смело можно было назвать последним словом фортификационной техники маори, но у его

защитников были крайне ограничены запасы воды. Единственный ручей протекал у подошвы холма

за пределами частокола и мог сослужить службу только осаждавшим. Да и нужно ли было маори

заботиться о воде? Ведь когда на их месте, то есть в окружении, оказывались белые пришельцы (а это

случалось не раз), маори сами приносили своим врагам воду, пищу, боеприпасы — все, в чем те

нуждались. Иначе как стали бы пакеха сражаться — голодные и без оружия? Разве не могли маори

рассчитывать на такое же великодушие со стороны противника, подступившего к стенам их крепости?

С одной стороны — 1800 британских солдат, получивших приказ во что бы то ни стало взять

Ораукау, с другой — в недостроенном укреплении около трехсот маори (среди них двадцать женщин),

решившихся сражаться до конца. С одной стороны — дальнобойные нарезные штуцеры, ручные

гранаты и две шестифунтовые пушки Армстронга, с другой — старые гладкоствольные мушкеты, да

и те не у каждого воина. С одной стороны — обилие боеприпасов и снаряжения, с другой — острый

недостаток всего: пороха и свинца, провизии и воды.

Два дня кипел ожесточенный, бесплодный для осаждавших бой. На третий день, чтобы избежать

дальнейшего кровопролития, генерал Камерон, командовавший британскими войсками, послал

парламентера с белым флагом и потребовал сдачи крепости.

Маори не пустили парламентера за частокол, но выслушать согласились. Парламентер терпеливо

ждал, оставаясь снаружи, пока вожди совещались между собой. Впрочем, ждать ему пришлось

недолго. Совет вождей был непродолжителен, а ответ краток и достоин славы Те Реви Манги

Маниапото:

Э хоа! Ка ваваи тону ахау,

акэ, акэ, акэ! (Друг! Мы будем продолжать сражаться, всегда, всегда, всегда!)

— Это делает честь вашим мужчинам! Но подумайте, что станется с женщинами! —

взволнованно вскричал переводчик капитан Мэйр.

И тогда черноглазая красавица Ахумаи, дочь вождя Те Паэраты, подскочила к частоколу и звонко,

так, что услышали все, крикнула:

— Если наши мужчины должны умереть, женщины умрут с ними!

Получив отказ на предложение сдаться, англичане с удвоенной яростью возобновили

бомбардировку Ораукау. Скоро маленькое укрепление скрылось за сплошной завесой дыма и пыли,

сквозь которую то тут, то там пробивались к небу громадные языки огня. Трескучее пламя быстро

пожирало деревянные дома селения, подожженные снарядами, жадно лизало изрешеченный пулями

частокол. Казалось, что внутри частокола не осталось ни одного живого существа. Но когда солдаты,

подгоняемые офицерами, ринулись вперед, их вновь встретил убийственный ружейный огонь. Атака

захлебнулась.

Там, где защитникам укрепления приходилось особенно туго, как из-под земли вырастал в дыму

рослый человек в накидке из собачьей шерсти, с длинным жезлом в руках, напоминавшим посох и

украшенным кисточками из собачьих хвостов. У него были седые усы и моложавое, без единой

морщинки, лицо, разрисованное затейливыми спиралями татуировки. Заглушая грохот разрывов и

трескотню ружей, как гонг, гудел его могучий бас: «Будьте храбры, храбры!» Те Реви Манга поднимал

ружье, выпавшее из рук убитого воина, и приникал к бойнице. В его крепких руках ружье разило без

промаха. «Будьте храбры, храбры!»

Еще трижды отбросили маори штурмующие колонны. Десятки тел в синих мундирах (чтобы

уберечь свои войска, англичане отказались от традиционных ярко-красных мундиров,

представлявших слишком хорошую мишень для метких и зорких маори) устилали склоны холма. Но

и сами маори несли большие потери от артиллерийского огня и ручных гранат, которыми их за-

брасывали солдаты. Выстрелы из-за частокола звучали реже и реже. А потом вместо свинца в

англичан полетели... деревянные пули.

Еще в начале боя один из британских снарядов, разорвавшись внутри укрепления, повалил дерево

пурири, древесина которого необычайно тверда и тяжела. И вот теперь, когда иссякли скудные запасы

свинца, мертвое дерево пригодилось. Его молодые побеги, нарезанные небольшими кусочками,

заменили изобретательным маори свинец. Правда, деревянные пули легко отклонялись в полете

ветром, но огонь по такой крупной цели, какой являлись сомкнутые колонны англичан, был до-

статочно эффективен.

Запасы пороха маори пополняли, подбирая и разряжая ручные гранаты, перелетавшие через

частокол. Но солдаты скоро догадались, почему перестали взрываться их гранаты, и укоротили

фитили. Теперь первая же бомбочка разорвалась в руках подхватившего ее на лету молодого воина.