Глория

С тех пор, как она видела это место в последний раз, здесь ничего не изменилось, но все выглядело немного потрепанным. На маленьком столике справа от входной двери стояла фотография ее покойных родителей в рамке, и Глория удивилась, почему она не взяла ее с собой и почему Майрон до сих пор держит ее на видном месте.

— Джин!

— Что здесь происходит? — снова спросил Майрон.

— Джин дома? — спросила его Глория игнорируя его вопросы.

— И кто этот парень?

— Это Бенни, — сказала она. — Он вернулся.

— Я помню этот дом! — воскликнул Бенни.

Выражение лица Майрона стало жестким.

— Я не знаю, что ты думаешь делать, — сказал он Глории, — но я хочу, чтобы ты убралась отсюда. Сейчас же!

Джин вышла из кухни. Глория видела ее всего месяц назад — ну, может быть, два месяца назад. Ладно, может быть, три, но она, казалось, выросла на целый фут и выглядела гораздо взрослее, чем ожидала Глория. Она прищурилась и посмотрела на дочь. Джин накрасилась?

— Мама? — произнесла Джин, бросая взгляд то на мать, то на отца. — Что ты здесь делаешь?

— Джин! — закричал Бенни, бросаясь вперед. Он обнял ее.

Его сестра кричала, как жертва в фильме ужасов. Отчаянно пытаясь вырваться из его хватки, она била его ногами, сгибая пальцы в когти и пытаясь оцарапать его лицо.

— Эй-эй! Это твой брат, — сказала ей Глория.

— Не трогайте ее! — крикнул Мирон, бросаясь вперед.

Улыбаясь, Бенни отстранился от Джин, взял ее голову в руки, зажав ладошками с обоих сторон и резко повернул.

Ее жизнь остановилась вместе с характерным хрустом. Она тяжело опустилась на пол, глаза расширились и смотрели в одну точку, из открытого рта сочилась кровь. Глория услышала треск, когда ее голова ударилась о твердое дерево. Майрон набросился на него именно в этот момент, ревя как дикий зверь, но вместо того, чтобы быть опрокинутым весом и импульсом тела своего отца, Бенни легко устоял на ногах. Обладая, казалось бы, сверхъестественной силой, он развернулся, поднял отца над головой — и переломил его пополам. Глория не поверила бы, если бы сама не наблюдала за происходящим, но она видела, как Бенни поднял Майрона и, обхватив одной рукой грудь отца, а другой держа его за ноги, согнул его тело посередине, пока не раздался громкий треск и обе половины тела не обмякли. Бенни опустил отца на пол, мертвое тело осталось лежать в U-образной позе.

Бенни улыбнулся ей.

Глория была в шоке. Все произошло так быстро. Ее разум едва успел зафиксировать произошедшее; она совершенно не понимала, почему это случилось. Несколько секунд назад Бенни был рад снова увидеть своего отца и обнимал сестру.

Теперь они оба были мертвы.

Бенни убил их. Хладнокровно и до ужаса спокойно и легко.

Хотя в этом был определенный смысл. В том, что он погиб, была вина Майрона. Если бы отец следил за ним должным образом, как и полагается ответственному родителю, Бенни бы не утонул. И именно Джин, о которой Майрон заботился за счет Бенни, была главной причиной его смерти.

Глория предпочла забыть о том, что в тот день она была раздражена Бенни, что именно его настойчивое желание пойти на обед вместо того, чтобы съесть приготовленные ею сэндвичи — и Майрон, вставший на его сторону, — заставило ее начать фантазировать о жизни без семьи.

Виноватых хватало, и она не стала бы винить Бенни, если бы он забрал и ее жизнь.

Но он этого не сделал. Он радостно улыбнулся ей и спросил:

— Теперь мы можем здесь жить?

Она восхищалась тем, как работает его ум. У него был детский мозг? — спросила она саму себя. Был ли он медлительным или в чем-то неполноценным? Или за кажущейся невинностью скрывалась хитрая коварность? Ведь, как подумала Глория, дом, вероятно, наполовину все еще был оформлен на ее имя; хотя она и бросила его ради "Внутренней империи", она не помнила, чтобы когда-либо подписывала какие-либо бумаги об отказе от их общей собственности.

Глория смотрела на два тела на полу, чувствуя странную отстраненность и от дочери, и от мужа. Если она спрячет Бенни где-нибудь, а потом позвонит в полицию и скажет, что наткнулась на эту сцену во время обычного семейного визита, все пройдет хорошо. Если Бенни не будет попадаться на глаза на время расследования, они будут в безопасности. У нее явно не было сил сделать то, что сделали с Майроном, и уж точно она не стала бы убивать собственную дочь. И даже если они найдут отпечатки пальцев Бенни повсюду, они нигде не были зарегистрированы. Он же ребенок! Если только они каким-то образом не совпадут с отпечатками ее давно умершего сына, что привело бы всех в замешательство, потому что это не имело абсолютно никакого смысла.

Она обернулась к Бенни и улыбнулась в ответ.

— Да, — сказала она ему. — Я думаю, мы сможем здесь жить!

Глава семнадцатая

Кем был Бенни?

Это был вопрос, на который, похоже, не было ответа, вопрос, который Глория даже не была уверена, что ей стоит задавать.