Глотка

– Иногда, когда чувствую, что не могу больше находиться дома, что засиделся или что мне не дается решение какой-то проблемы, я иду в гараж и разбираю машину. И чищу не только систему зажигания – я чищу мотор. – Мы свернули на шоссе. – Думаю, машина для меня не транспорт, а хобби – как ловля рыбы на мормышку.

Я представил себе Тома Пасмора в одном из его костюмов, сидящего на полу гаража среди ночи и полирующего детали двигателя. Наверное, пол его гаража начищен до блеска, и вообще гараж напоминает операционную.

Том прервал мои мысли вопросом:

– Если мы не тратим время зря и Фонтейн действительно невиновен, кто еще это может быть? Кто из них Фи Бандольер?

Именно над этим я размышлял в самолете.

– Это должен быть один из тех, кто использовал Билли Рида в качестве информатора. Если верить Гленрою, это или Хоган, или Монро, или Маккендлесс.

– Кто из них тебе больше нравится?

Я покачал головой.

– Думаю, мы можем исключить Маккендлесса по возрастному признаку.

Том спросил, сколько, по моему мнению, лет Маккендлессу, я сказал, что пятьдесят семь или восемь, а может, и все шестьдесят.

– Гадай дальше. Ему не больше пятидесяти. Просто он так выглядит.

– Боже правый! – воскликнул я при мысли, что угрожающая фигура, допрашивающая меня в больнице, принадлежит человеку почти одного со мной возраста. Он тут же стал моим любимым кандидатом на роль Фи Бандольера.

– А ты? – спросил я Тома. – На кого в первую очередь думаешь ты?

– Ну, я умудрился добраться до файлов городских служащих и проверить почти всех полицейских, уделяя особое внимание тому, кто из них когда поступил на службу.

– И?

– Росс Маккендлесс, Джозеф Монро и Майкл Хоган были переведены сюда на работу из других полицейских управлений в семьдесят девятом году с интервалами в несколько месяцев. Так же, как и Пол Фонтейн. Всех четверых брал на работу Энди Белин.

– Думаю, ни один из них не был переведен из Аллергена?

– Ни один из них не был переведен даже из Огайо. Маккендлесс прибыл из Массачусетса, Монро – из Калифорнии, а Хоган – из Делавэра.

– Что ж, по крайней мере в наших списках одни и те же кандидаты.

– Теперь надо только решить, что делать дальше, – сказал Том, и всю дорогу до Истерн Шор-роуд мы обсуждали этот вопрос: что делать с людьми, вошедшими в наши списки.

2

Гараж Тома напоминал скорее ремонтную яму при бензозаправке на Хьюстон-стрит, чем обычную мастерскую. Впрочем, возможно, здесь царил еще больший беспорядок, чем в яме. По какой-то непонятной причине этот факт подействовал на меня ободряюще. Мы достали из багажника «ягуара» мои вещи, прошли мимо груды тряпья и нагромождения коробок с инструментами и вошли в дом через кухонную дверь. Приятно было снова оказаться в доме Тома Пасмора.

Он провел меня наверх и – мимо кабинета – к узкой почти вертикальной лестнице, которая вела когда-то к комнатам для слуг на третьем этаже. Слегка потертый серо-синий ковер с цветочным орнаментом покрывал ступени лестницы и коридор третьего этажа. На каждой из трех находящихся там комнат висела табличка с названием: «Барак ранчо Дьюд», «Палаты Генриха Восьмого», «Флорида».

– Готов спорить, ты был уверен, что я пошутил, – сказал Том. – Родители Леймона действительно были немного странными людьми. В «Ранчо Дьюд» можно увидеть седла и плакаты «Разыскивается», а также полированные черепа, в «Палатах Генриха» висит на стене оружие, но кровать там, возможно, покажется тебе узкой. Во «Флориде» чудовищные обои, ратановые кресла и чучело аллигатора. Но зато она большая.

– Я выбираю «Флориду», – сказал я.

Том открыл дверь, и я увидел за ней несколько комнат с огромными окнами и белыми обоями с плоскими изображениями огромных листьев – это напомнило мне кухню «Сайгона». Желтые шторы неплохо подходили к ратановой мебели, а восьмифутовый крокодил улыбался гардеробу, словно дожидаясь обеда, чтобы сойти со своего места.

– Тебе помочь распаковать вещи? – спросил Том. – Нет? Тогда встретимся у меня в кабинете этажом ниже, как только ты будешь готов.

Я понес свои сумки в спальню, слыша за спиной шаги выходящего из комнаты Тома.

Над бамбуковым столиком со стеклянной крышкой висела фотография композитора Делиуса, написавшего когда-то произведение ярд названием «Флорида». На фотографии Делиус выглядел как сердитый наставник из довоенной английской школы. Фредерик Делиус и аллигатор – неплохое сочетание. Я вымыл руки и лицо, слегка поморщившись от боли, после того как неудачно пошевелил правым плечом, вытерся и пошел вниз, чтобы обсудить с Томом последнюю часть плана, придуманного нами в машине.

3

– Дик Мюллер был первым человеком, упомянувшим в разговоре с тобой о проекте Эйприл, правда? Итак, он намекает, что нашел в ее рукописи кое-что интересное.

– Кое-что, стоящее больших денег.

– И он устраивает нашу встречу. И тут наш парень проявляет себя.

– Остается только надеяться, – сказал я.