Глоток огня

Юля остановилась. Она вспомнила, что действительно видела его, причем недавно. Надеясь перехватить денег в долг (на что он получил, впрочем, только громкое «ха-ха!»), Макар назначил ей встречу на конечной станции, а из электрички вышел как раз вместе с этим принцем, на шею к которому с радостным воплем сразу кинулась смешная девушка, одетая пестро, как канарейка.

Юля запомнила эту девушку, потому что, ожидая электричку, та все время подпрыгивала от холода и спорила сама с собой, что поезд придет чуть раньше расписания. А еще у девушки в одной руке был соленый огурец, а в другой шоколадка, и она по очереди откусывала и то и другое. Когда электричка уже почти подошла, девушка быстро выкинула недоеденный огурец в урну, а шоколадку спрятала в карман, после чего, видимо не исключая поцелуев, быстро прополоскала рот из маленькой бутылочки, поспорив сама с собой, что не забыла взять эту бутылочку.

Сейчас, задержанная Афанасием, Юля нервно оглянулась, проверяя, не летит ли за ней пчела. Может, и правда отстала, сбитая с толку дымом горящего мусора? Афанасий все еще маячил перед ней. Стоя в ведущем в метро переходе, посреди лестницы, они всем мешали. Афанасий взял Юлю за рукав и, проявляя мягкую властность, потащил ее наверх, в город:

– Идем! Тут рядом, кажется, имеется в наличии некое кафе!

– Я не могу! – сказала Юля.

– Я тоже не могу! – заверил ее Афанасий. – Но НАДО! Идем! Совсем ненадолго!

Юля неохотно подчинилась.

«Некое кафе» оказалось мини-пекарней восточной кухни, выгороженной прямо на улице. Сама кухня обогревалась, а та часть, где стояли столики, нет. Афанасий заказал две самсы, причем такие острые, что после каждого укуса Афанасий и Юля икали и плакали.

– Эх! Вот бы на огонь подышать! Мне кажется, была бы струя пламени! – сказал Афанасий.

В самсе таился бараний жир. Вытекая, он застывал крупными желтоватыми каплями, удивительно похожими на расплавленный воск. Юля ковыряла их ногтем. И правда, натуральная свеча! Когда сестра умерла, она ставила в храме свечи и подолгу стояла, бездумно глядя, как они горят и превращаются в восковые лужицы.

Афанасий мучительно выискивал глазами салфетку. Капли жира на пальцах приводили бедного принца в ужас. Юля же, напротив, только посмеивалась. Как-то, скрываясь от берсерков, она две недели питалась только крысами и голубями. Так что жиром ее было не испугать.

– Не заморачивайся! Оближи пальцы, и все дела! – посоветовала Юля.

– Как?!

– А так… – сказала Юля и, подавая ему пример, облизала свои пальцы.

Афанасий брезгливо отшатнулся, и Юля почувствовала, что он с младенчества устрашен микробами. Небось мама бегала за ним хвостиком, протирая спиртом любую игрушку, за которую он брался.

– Я же после метро, – жалобно сказал он, пытаясь вытереть руки магазинным чеком. – Я так не могу, как ты! Ты же не была сегодня в метро!

– Нет.

– Вот видишь!

– Но я по теплотрассе проползла метров четыреста…

Афанасий задумался, видимо, сравнивая теплотрассу и метро, чтобы убедить себя, что метро грязнее.

– А теплотрасса… она ведь… ну там же горячая вода? – сказал он осторожно.

– Реки горячей воды! – воскликнула Юля. – А еще через каждые десять метров обязательно лежит детское мыло, из трубы выведен кран и висит свеженькое полотенчико… Ну, там, крыски пробегают иногда… трупики попадаются, бомжики спят… Ладно, не смешно… Чего тебе надо?

Афанасий осторожно выглянул из кафе. Отовсюду доносился ледяной звон – это со всех труб, крыш, козырьков, киосков сыпались, разбиваясь, крохотные сосульки. Мимо Афанасия, исчезая в метро, тек бесконечный людской поток. За ними никто не следил. Они были пугающе никому не нужны.

Когда Афанасий вернулся, Юля сидела напряженная и что-то накрывала на столе перевернутым пластиковым стаканчиком, придерживая его двумя руками. Афанасий понимающе усмехнулся.

– Держишь? Не улетит? – заботливо спросил он. – А теперь осторожно тряхни челкой!

Слово «осторожно» Юля восприняла как-то неправильно и так дернула головой, что едва не разбила затылком витрину со свежеиспеченными булками. На стол с ее волос упала золотая пчела. Перевернулась и как ни в чем не бывало поползла по Юлиному рукаву. Афанасий так и впился в нее глазами. На вид пчела была самая обычная. Никаких отличий от любой шныровской пчелы. Ну разве что более новая, яркая, совсем недавно выдохнутая ульем. Жизнь еще не истерла ее.

– Моя пчела чуть поменьше. У тебя она какая-то крупноватая, примерно как у Ула, – сказал Афанасий.

Юля вскинула на него одичалые глаза.

– То есть я ЧТО – шныр, что ли? – спросила она.

– Ну да, – ответил Афанасий просто. – Приятно иметь дело с подготовленным человеком! Никаких маршруток не надо. Никаких похищений. Можно не объяснять, кто такие ведьмари, и так далее. Пустяковое у меня задание!.. Еще самсу?

– НЕТ!

– Я знал, что ты откажешься! – обрадовался Афанасий.

– Почему она меня выбрала? – спросила Юля.

Пчела ползла по ее рукаву и была уже почти у локтя. Юле стоило неимоверных усилий ее не сбрасывать. Она даже вцепилась в столик.

– Почему-то выбрала. Возможно, у тебя есть какой-то дар или талант, – осторожно ответил Афанасий.