Глубина

– Одевай кислородный шлем. Приближаемся. Оружие не забудь снять с предохранителя. Видно что он также как я и беспокоится. За Янку тоже, как никак одна она там все таки осталась. Интересно, как она там сейчас. Грустит небось или переживает что нету нас. Одна в холодных и сырых лабиринтах. Окружена тьмой в которой невесть что ошибается. Пауки, сколопендры огромных размеров. Черви с зубами по кругу, вроде тех что шланг мой прокусили. Когда только успели. Терпеть их не мог.

– А Янка то, она умеет оружие использовать? Оно у неё вообще есть – спросил я, одевая противогаз, шлем. Да какая разница вообще, кислород поступает и хорошо.

– Умеет, да ещё получше нас умеет. Не напрягайся ты так сильно. Она сможет за себя постоять. В его словах была уверенность, а если уж он уверен то и мне вероятнее всего не стоит так сильно переживать.

– Пошли, нам нужно на десятый метр, идти будем на своих двоих, так что смотри в оба. И да, оружие держи наготове. Вдруг эта хренотень опять полезет. Так мы её в два дула и положим. Будет знать.

Буровая станция располагалась на десятом, метре. Ещё глубже чем мне довелось опустить свое сопротивляющееся тело. А ведь оно кричало и молило о том чтобы я не лишал его воздуха, возможности впитывать солнечные лучи. Извини, деньги решают все, печально конечно но такова правда. Сон тебе конечно же гарантирован, еда и походы по нужде. Но мне и себя баловать надо. Такие вот диалоги и самокопание, в последнее время они участились в моей голове и черт их знает, может это не я отвечаю себе. Может эта тварь все таки меня задела, я просто этого не ощутил. Так или иначе мне не давало покоя то что я видел. Янка, вся в крови. Чья это кровь, что за жуткие и противные черви ютились под её кожей. Ух *лть, от одной мысли и представлении об этом, меня пробирает жуткий холод.

– Алексей Фёдорович, это, а у Янки рация есть, ну как у нас. Узнать бы, все там у неё нормально. Чувствует как себя. Очень уж я не хотел чтобы её что-то сожрало изнутри. Ужасная и отвратная картина, никому такой учести не пожелаешь.

– Есть конечно, как же я её без рации то оставлю. Регламент она знает, случись что и мы мигом туда.

– А что за регламент то, что она сделать то должна если что?. Я чувствовал что не нравится ему, что задаю много вопросов. Ну а что делать то, как быть если уж совсем любопытно. Да и у кого ещё спрашивать то тут, на такой глубине.

– Да просто там все, запрется она изнутри и свет погасит. Вот и весь регламент, закрыто там и ничего с ней не случиться. Я уверен что сейчас она именно так и сделала. Так что ты не накручивай, хватай фонарь и пойдём.

Фонарь разумеется я взял и мы пошли осматривать буровую, не случилось ли с ней чего. Рацию я оставил включённой, мало ли что. Да и не видел я чтобы Фёдорович свою включал, может он знал что я то свою не отключу и решил заряд сэкономить.

Стены давали все сильнее, каменные и напористые, упирались прям в спину и не давали совсем, тут и без того хреново было от аммиака в воздухе, от постоянного ношения противогаза. Всё играло против нас.

Буровая была огромной, я даже и представить не мог что подобные механизмы смогут изобрести. Словно сам Да Винчи воскрес и своими чудесными руками сотворил сей безумие.

Несколько десятков выключателей, огромный бур. Ящики с динамитом. Какого ж хрена то вы тут добываете, что вам динамит нужен. Динамик, сигареты, аммиачные испарения из недр глубокой и холодной пещеры. До добра это не доведёт.

Пока Фёдорович возился с инструкцией, я втихую пытался настроить рацию на один канал, что бы в случае чего успеть. Побежать навстречу и успеть, ведь не должно быть так. Это должно быть лишь видением и не более. По правде говоря я уже начинаю терять вязь реальностью, ход времени. Начинаю терять себя.

Нам то и дело предстояло запустить буровую установку, проверить стабильность её работы. Я должен был научиться делать точные замеры, чтобы бур не имел отклонений. Чтобы его бурение продолжалось на заданную глубину и не отклонялось от полосы бурения, если будет пробит метановый пояс, не дай бог амиачный то от всей нашей работы останется лишь груда камней. Мы будем все мирно теплится под и ждать когда нас найдут. Найдут то что от нас осталось.

– Ребята, вы здесь? – раздался женский голос из Рации Фёдоровича. А ведь выключена была, вот ж ведь с… Но было не до этого, вместо этого мы молча переглянулись и он задал встречный вопрос.

– Яна, ты? Что там? – спросил он. Но как бы он не старался, как бы не спрашивал. Ответа не было. Лишь белый шум, сопровождаемый холодом. Он замораживать все вокруг себя. Даже время. Нет у нас времени мать твою. Идти надо, идти и выручать Янку.

– Егор, тормози машину. Надо бы проверить – продолжил Фёдорович. Тормозить так тормозить. Делов то, кнопку нажал и заглохла она. Перестали шестерёнки друг об друга шуметь. Бур снова заснул и настала мертвая тишина от которой кожа превращается в наждачную бумагу.