Глубина

И на счёт курорта шахтёр Гена опасений не испытывал. Никто не посмеет залезть в карман рабочему человеку или как-то обмануть его. Ведь при нынешнем министре МВД Щёлокове милиция обеспечивает образцовый порядок в любимых местах отдыха советских граждан. Конечно, в «Известиях» или в «Правде» об этом не напишут, зато сарафанное радио докладывает народу, что в период летних отпусков «органы» вычищают из Крыма разные уголовные элементы. Совсем как в прошлом году в Москве, когда в преддверии Олимпиады все, кто бы мог испортить людям праздник, были отправлены из столицы «за сто первый километр».

– Так что Крым сейчас самое безопасное место в СССР! – заверил всех шахтёр.

– Это верно – охотно согласилась с ним супруга очкастого.

Так за разговорами под весёлый перестук колёс время бежало почти незаметно. Хотя в вагоне было душно и пахло туалетом, но Мазаев этого не замечал. Ведь если последние пять лет своей юной жизни ты обретался почти исключительно в общагах, то отношение к комфорту у тебя неизбежно сложиться философски-терпимое. Его увлекло чувство единения с ещё недавно чужими ему людьми. На время они стали, словно одной семьей, собравшейся за родственным столом: откровенно рассказывали друг другу о своих бедах и радостях. Гордей искренне вникал в чужие проблемы и видел, что и его собственные тоже вызывают отклик в сердцах собеседников…

Иногда мужчины выходили в тамбур перекурить (лысый Игорь не курил). Мазаев с шиком угощал новых приятелей из пачки с верблюдом. Отец с барского плеча презентовал сыну три пачки, так сказать «на представительские цели». Самому бате сослуживец из загранкомандировки привёз целый блок импортного курева. Лопоухий Митяй аккуратно вытягивал сигарету и с наслаждением смаковал заграничный вкус. Шахтёр же лишь посмеивался и принципиально курил свои болгарские.

Глава 2

На больших остановках все спешили покинуть душный вагон, чтобы размяться, жадно вдохнуть свежего пряного воздух нового места, купить чего-нибудь. Гордей азартно приценивался к сувенирам и съестному товару, что выносили к поезду бойкие местные жители. Это была важная часть дорожного приключения – те самые впечатления, за которыми, собственно, и стоило отправляться в путь…

Точно таким же непременным ритуалом являлся и обязательный поход в вагон-ресторан. Поэтому едва оконные стёкла позолотили лучи заката, Гордей стал подыскивать себе компанию для вылазки. Игорь с супругой и шахтёр нашли себе ещё партнёров и сели играть в преферанс. А сосед по верхней полке виновато протянул:

– Понимаешь, с деньгами сейчас…

– Да брось, Митяй! – дружески хлопнул его по плечу Гордей.

Зал вагона-ресторана был заполнен людьми. Пришлось ждать в предбаннике пока освободятся места.

И вот, наконец, они сидят за подрагивающим столиком. За окном мелькают вечерние пейзажи, в которых уже отчётливо проглядывается южный колорит.

Подошла толстая официантка довольно вульгарного вида с высокой пирамидой пережженных перекисью волос (такая причёска именовалась в народе «вшивый домик»), которую венчал кружевной кокошник.

– Здравствуйте! Что посоветуете? – доброжелательно поинтересовался Гордей. Перед ним было раскрыто меню с довольно разнообразным выбором блюд.

Подавальщица бросила на него устало-презрительный взгляд и раздражённо объявила прокуренным голосом:

– Остался только борщ и рыбные котлеты с пюре. Могу также принести винегрет.

Это было всё. В отсутствии какого бы то ни было выбора пришлось согласиться на борщ и котлеты.

Глядя вслед толстозадой официантке, Гордей философски заметил:

– Да, не балует нас общепит…

А ведь за простую приветливость, да за простенький букетик на столе охотно простились бы такие, в общем-то, обыденные мелочи, как застиранная скатерть, несвежие занавески на окнах, пыльные плафоны и фальшивое изобилие в меню. Но не в этой жизни…

С выбором напитков в ресторане тоже дело обстояло небогато. Однако Митяй азартно принялся агитировать что-нибудь выпить «для разворота души». Все уговоры более опытного Мазаева не рисковать и взять по бутылочке «пепси-колы» на него не действовали.

Не дожидаясь согласия товарища по вылазке, Митяй сам на свои скромные средства заказал молдавский портвейн, именуемый в народе «бормотухой». Даже с ресторанной накруткой он стоил копейки, а пах будто горелой резиной. От чего вспоминалась старая шутка, что подобное пойло гонят из старых калош. Гордей уже забыл, когда в последний раз пил такую муть. В их студенческих компаниях столь забубёнными напитками брезговали. Но ничего не поделаешь, надо поддержать компанию. И вскоре Гордею сделалось не по себе от этой гадости, а может быть такова реакция несчастного желудка на здешние котлеты…

Митяю же совсем стало худо. Он побледнел, потом позеленел. Ещё недавно такой заводной, он как-то весь обмяк. «На ход ноги» преодолеть обратный путь бедняга уже явно был не в состоянии, так что Мазаеву предстоял «вынос тела».

Гордей аккуратно приподнял набравшегося дружка под мышки, выволок его из-за стола, и потащил к выходу под насмешливые и презрительные взгляды посетителей.