Глубина

– А поподробнее про этот зонд? – спросил Виктор. Он уже понял, что все рассказанное Лиолой надо делить на десять. Как минимум… – Я не прошу технических характеристик – все равно я в этом ничего не смыслю, но размеры, как выглядит, коды на самоподрыв и все такое прочее?

– Коды на самоликивидацию – это ты маханул! – хохотнул Дейран. – Я и сам их не знаю: семья не сочла нужным сообщать.

– А что так?

– Ты давно служишь? – вместо ответа спросил налкоран. И получив утвердительный кивок, невесело усмехнулся. – Тогда должен понимать, что уникальный зонд стоит куда больше, чем даже сотня налкоранов. Даже если это – налкораны твоей семьи. Если я не отобью зонд – что ж. Пришлют другого, а моё имя займёт положенное место в Зале Памяти. Сам зонд – это, по сути, устройство наблюдения, но наблюдать он может с очень большого расстояния или, наоборот, подкрасться ближе, скрываясь в пологе свёрнутого поля. Лиола поперлась на нём снимать очередную битву в пространстве, но выплеск некроэнергии породил такую волну, что её просто швырнуло в пространственную дыру, а аномалия сделала всё остальное.

– Вообще-то, – поразмыслив, произнёс Виктор, – есть способ добыть твой зонд даже с этими чахлыми силёнками. Подтянуть тяжёлую артиллерию.

– В смысле? – удивился Дейран. – Зонд нужен в том виде, в каком его выбросила волна, а после вашей артиллерии не будет ни зонда, ни города Вардор. И, вполне возможно, не будет и половины Океана. Силовая установка взорвётся, и – склоните головы при входе в Зал Памяти…

– Нет, – улыбнулся пограничник. – Тяжёлая артиллерия – это в переносном смысле. Есть у меня возможность вызвать тяжёлый штурмовой полк. Они там такой шухер наведут, что всем резко станет не до зонда и двух налкоранов.

Дейран тут же принялся вполне профессионально выяснять состав, вооружение и возможности тяжёлого штурмового полка, а также расспрашивать Виктора о тактических приёмах, используемых в штурмовых частях, и Афанасьев откровенно «поплыл». Если о составе, численности и вооружении тяжёлых штурмовиков он ещё имел хоть какое-то представление, то ни о тактике, ни об отработанных приёмах этих частей не знал ничего. В чем и признался своему коллеге-аури.

К удивлению пограничника, налкоран принял это спокойно, заметив лишь, что местные штабисты, похоже, крепко поссорились с мозгами и, видимо, последние пару лет даже не разговаривают.

– А вообще, – махнул он рукой, – все они такие! Сидят там у себя, задницы мозолят, а когда последний раз видели реального врага, уже и забыли.

И они вдвоём принялись сами прикидывать, как должна, исходя из наличных сил и средств, развиваться операция. Общий план, выработанный к вечеру, включал проведение разведки, затем подачу условленного сигнала и бросок на захват зонда, который должен начаться примерно за пару-тройку часов до атаки полка.

– На разведку лучше всего мою беспутную кузину отправить, – заявил Дейран, когда общий план был утверждён и оба командира-налкорана перешли к частностям.

– Уверен? – приподнял бровь Афанасьев.

– А то, – одними губами улыбнулся аури. – Во-первых, добывать информацию – ее специальность, а во-вторых, она же все равно полезет туда. Так пусть уж с пользой для дела.

– М-да? А то, что после последней попытки «добыть информацию», мне довелось вытаскивать ее из пыточной камеры, не в зачёт?

– Пустое, – налкоран сделал пренебрежительный жест. – Для неё это – не впервые. Везучая, сучка. Знаешь, какой она себе показатель Керр развила? Триста тридцать целых, восемьсот двадцать девять тысячных! Мегафаров! Если она вздумает путешествовать в космосе и её космический корабль вдруг взорвётся, так при таких значениях выйдет из этой передряги живой с вероятностью больше шестидесяти процентов!

– Ого! – поразился Виктор и тут же спросил: – Слушай, извини, конечно, но только что это за «коэффициент» и кто такие «мегафары», а то я как-то не в курсе.

– Как?! – опешил сперва Дейран, а потом расхохотался: – Великие звезды! Вот что значит «быть солдатом»! Не подумал о том, что у вас коэффициент везения ещё не вычисляют. А, может, и до сих пор не знают. Ну, слушай.

Оказалось, что очень давно Старые Расы научились рассчитывать коэффициент удачливости индивидуума, который назывался «показатель Керр», по фамилии первооткрывателя. В качестве единицы удачи принят «фар». Впрочем, сам «фар» весьма невелик, так что при расчётах используют килофары. Или даже мегафары. Так вот, аури научились не только определять показатель Керр, но ещё и повышать его искусственно. Как именно это делается, Афанасьев так и не понял, а Дейран и сам, видно, не очень твёрдо знал теорию, зато подробно расписал практические методы. Они заключались в том, чтобы постоянно использовать плоды своей удачи не столько на себя, сколько на окружающих. На себя – тоже можно, но в ограниченном количестве, стараясь оставить что-то «на потом» и «на других».