Глубина (сборник)

— На первом старик-инвалид, на костылях. Может быть, самый шумный и едкий в Курске. Скандалит в магазинах, ругается с соседями, я всегда проскакиваю первый этаж побыстрее, боюсь с ним сцепиться, а это неправильно будет, он ведь не виноват, что стал таким… это жизнь. Жизнь…

Сам понимаю, как нелепо звучит это слово.

Жизнь? Какая жизнь — в пустых квартирах нарисованного дома, в этих бетонных усыпальницах, где только вещи помнят людей. Меня бы нейтронная бомба оценила, а не живая женщина.

Я и впрямь идиот. Клинический случай. Что ж, всё польза, Вика может разрабатывать новую тему.

— Лёнька… — говорит она. — Господи, Лёнька, да что с тобой случилось?

Ну вот…

— Прости меня, — произносит Вика. — Все эти мои вопли… о работе с психопатами… о сволочах… если бы меня ударило так, как тебя…

— Вика… — я ничего уже не понимаю.

— Тебя кто-то бросил, тебя кто-то предал? Ты потерял идеалы, в которые хотел верить? И опустил руки? — спрашивает она тихо. — Ты не веришь, что способен кому-то помочь, сделать хоть каплю добра? И убежал сюда, в глубину, в сказку? Ты ведь и впрямь умеешь любить, но боишься своей любви?

— Здесь — я могу помочь. Только здесь. Хотя бы тем, что вытащу из нарисованного мира того, кто заблудился. Но знаешь, тонут ведь не потому, что плавать не умеют. Тонут, когда нет сил оставаться на берегу. А берег… он уже не в моей власти.

— Ты не видишь никакой надежды? Там, в настоящем?

— Теперь — вижу. Теперь появился Неудачник.

— Лёня, ты недоговариваешь! Ты знаешь, кто он?

— Да, знаю. И значит, есть надежда. Если они сумели стать такими — значит, сумеем и мы.

— Да кто — «они»?

Как объяснить? Как заставить поверить в невозможное, в то, чему место лишь на жёлтых страницах бульварных газет?

— Вика, он ведь почти сказал… там, в эльфийском городе. Их машины не поддерживают английский язык, это чисто русская тусовка. Он назвал себя Альеном. Чужим.

Вика мотает головой. Она поняла, но не хочет, не может верить.

— Он чужой, Вика. Он пришелец. Он не с Земли.

— Он человек…

— В каком-то смысле — да. Куда более человек, чем все мы. Лучше, чем мы есть, и может быть такой, какими мы не сможем стать.

— Лёня, с чего ты взял?

— У него даже тела нет… здесь. Да, он летел, самым скучным и обычным образом. От звезды к звезде. Помнишь его слова — о тишине?

Вика вздрагивает.

— Нам страшно представить, а он это прошёл. Сотни, тысячи лет. Пустота и тишина, мрак, в котором нет ничего. Мне кажется, даже его корабль нематериален…

Вика мотает головой, и вдруг замирает. Оборачиваюсь — Неудачник стоит в коридоре.

— Я звал вас, — говорит он. — Вышел в подъезд и позвал. Потом зашёл, дверь была открыта.

Мы молчим. Потом Вика спрашивает:

— Ты — не человек?

— Да. Не человек. Пойдёмте, кофе готов.

11

Пьём кофе. Мне не нравится рецепт девушки из Ростова. Но странно, что я вообще способен замечать оттенки вкуса.

— Это на любителя, — говорит Неудачник, отодвигая чашку. — Наверное, на любителя.

— Ты чувствуешь вкус? — интересуется Вика.

— Да.

— Каким образом? Вкус в виртуальности — это лишь память о том, что мы пробовали в настоящем мире! Если ты — не человек, то…

Чувствую, как её агрессивность растёт, но ничего не могу поделать.

— Я пытаюсь представить, должно ли такое количество соли улучшить вкус кофе. Мне кажется, что нет.

— Ты раньше пробовал что-то, аналогичное кофе?

— Только у тебя в гостях. Я… — Неудачник смотрит на меня, колеблется. — Я не могу даже сказать, что вообще питаюсь.

Видимо, это какой-то порог, за которым Вика теряет терпение.

— Ты врёшь, — говорит она убеждённо. — Да ты просто врёшь! Знаешь, двигай на площадь Винера, там есть клуб уфологов! Они тебе будут рады! Они — поверят!

— Я не прошу мне верить, — тихо отвечает Неудачник.

Вскакиваю:

— Стоп! Хватит, оба! Вика, я ему верю!

— Лёня, ты сам себя уговариваешь! — Вика подчёркнуто игнорирует Неудачника. — Ты же не спец по компьютерным технологиям! Не смог отследить его сигнал и поверил? Да что на тебя нашло? Он человек, у него человеческие знания и поступки! Он человек! Ты можешь мне доказать обратное?

Неудачник смотрит в стену.

— Я — нет. Он может, — я заглядываю Неудачнику в лицо. — Скажи ей, прошу тебя. Докажи.

— Я не могу ничего доказать.

— Ты помог мне выйти из ловушки, — шепчу я. — Не знаю, как, но ты дал мне часть своих способностей, своей силы. Помнишь? Ну сделай то же самое и для Вики!

Неудачник поднимает глаза.

— Леонид, я ничего тебе не давал. Я не вправе вмешиваться в вашу жизнь.

— Но…

— Это ты смог. Сам. Тебе не хватало только веры в то, что это возможно. Нужна была цель, за которую стоит бороться. Ты встретил меня и нашёл эту цель. Поверил, что всё ещё впереди, что мир не сложится, как карточный домик, не рухнет в глубину. Я помог тебе обрести веру.

Качаю головой. Нет, я не мог! Я не мог сделать этого сам!

Неудачник не отводит взгляда.

— Я ничего тебе не дал, Леонид. Ничего, кроме неприятностей. Извини. Но я не вправе делать такие подарки.

— Парень, прошу, не морочь ему голову! — резко говорит Вика.