Глубина [сборник]

— И в-пятых… То, как вел себя Леонид, мне вообще не понятно! — говорит Маньяк. — Абсолютно! Ты же дайвер, черт возьми! Ты должен был сразу выйти из глубины и контролировать происходящее по монитору! Это ведь дает выигрыш во времени в условиях боя! Ты мог бы застрелить его сразу, едва дело приняло серьезный оборот…

Все. Серьги розданы всем сестрам…

Опускаю глаза.

Да. Маньяк прав, конечно же.

Не объяснять же ему, что Темный Дайвер не врал, что у меня действительно дип-психоз.

Технически мне по-прежнему легко выйти из глубины в любой момент. Практически же… я этого не хочу делать.

Зуко рядом со мной начинает подпрыгивать на месте и тянуть руку.

— Хочешь выйти? — тоном учителя спрашивает Маньяк.

Пат в углу облегченно хихикает.

— Нет, я только узнать хочу, а я в чем виновен?

— Ты? — Маньяк на миг задумывается. — Ты еще год назад обещал доделать свою систему опознания и входного контроля и дать всем ребятам, включая Чингиза, на тестирование. Если бы доделал — никто не смог бы проникнуть в дом.

Ошарашенный, Зуко стихает.

— Ладно, Саша. — Чингиз стряхивает пепел с сигары. — Все ошибки понятны. Давай разберемся с выводами из вчерашнего прискорбного происшествия.

— Давить гада, вот и все выводы! — Падла бьет кулаком по журнальному столику. Столик скрипит, но выдерживает.

— У него оружие второго поколения! — тихонечко подает голос Пат и шмыгает носом.

— Плюс иммунитет к большинству видов оружия, — добавляет Маньяк.

— Он преследует какие-то свои цели и не собирается работать с нами вместе, — говорит Чингиз.

Да уж… теперь точно — не собирается. Если мои заряды нанесли ему урон, аналогичный тому, который получил я…

Все смотрят на меня, и я вставляю свое замечание:

— Он знаком с Шуркой.

— Да, я помню эту фразу. — Маньяк кивает. — «Кстати, привет, Шурка…»

— Так вы знакомы? — уточняю я.

— Он со мной знаком, вероятно. В каком обличье, где и когда я его видел — мне неизвестно. Увы.

— А давайте я скажу? Давайте? — Зуко оглядывает нас. — Ребята, да видно же сразу — этот Темный Дайвер знает о нас все! Ну — или почти все! А мы о нем — ничего! И тут дергаться бесполезно, надо работать исходя из имеющейся ситуации. Что он будет делать, как вы думаете?

— Идти в Храм. — Маньяк пожимает плечами.

— Ясно даже пьяному ежику… — бормочет Падла.

— А единственный вход в Храм где? В «Лабиринте Смерти»! — Зуко торжественно поднимает указательный палец.

— И этот дайвер уже там, — кивает Падла. — Это уж будьте-здрасьте! Он, зуб даю, еще вчера туда рванул!

— Тогда чего мы сидим? — спрашивает Маг. — Если кому-то еще неизвестно — я специально взял отпуск на три дня! Фирму свою без руководства оставил, на придурка-компаньона, который только языком трепать умеет и пошлые шуточки отпускать! Так что давайте быстренько все двинемся в «Лабиринт» и поможем Леониду войти в Храм!

— Остается последний вопрос: кто именно пойдет? — говорит Чингиз. — Все… или? Лично я, разумеется, иду.

Несколько секунд слышно лишь, как потрескивают в камине дрова.

— Я специально взял отпуск… — робко повторяет Зуко.

Падла шумно вздыхает и косится на Чингиза:

— Ты видел, что я с утра пива не пил? Ну… почти не пил.

Маньяк лишь усмехается.

— В отношении меня вопросов как бы и нет, — говорю я. — За неимением других дайверов…

Пат в углу встает. По лицу видно, что он готов к долгой и безнадежной схватке:

— Чингиз… если вы меня не возьмете… ты мне больше не друг… знать тогда тебя не хочу!

Мы все смотрим на мальчишку. Тот подозрительно хлюпает носом и продолжает:

— Если я вчера сглупил, то это еще ничего не значит! Между прочим, каждый ошибается! А если никогда не давать возможности исправить ошибки, то они так и останутся неисправленными, и ошибшийся человек будет с этими ошибками жить, и… и ошибки эти…

Он путается в своей пылкой сумбурной тираде, смолкает и в полном отчаянии кричит:

— Чин, ну так вы меня берете или нет?

Чингиз давит в пепельнице сигару, будто обычный бычок.

Я знаю, о чем он думает.

— Если меня часто убивать будут, так ладно, я тогда отстану, я вас не заторможу! — говорит Пат. — Тогда вернусь домой! Честное слово!

Он так и не может понять до конца, что все изменилось. Что не после любой смерти в глубине

можно будет вернуться домой. Что вчера мы уже готовы были его похоронить.

— Чин… — совершенно безнадежно говорит Пат.

— Да что ты кричишь, будто программист при виде калькулятора… — Чингиз встает. — Конечно, берем. Ты из нас самый образованный в играх. Куда мы без тебя…

Я бы ему поаплодировал. Но нельзя.

Когда человек берет на себя ответственность за кого-то другого — это не нуждается в аплодисментах.

А то все станут озираться на редкие звуки в глухой тишине.

111

Мы подходим к арке из черного камня такой слаженной группой, что вряд ли кто-то может принять нас за компьютерных фантомов-массовиков.

И результат не заставляет себя долго ждать — к нам начинают прибиваться другие игроки. Двое парней, делающих вид, что болтают исключительно между собой, нервная девица потрясающе некрасивой наружности, какой-то бесцветный субчик…

Честно говоря, мне это не особо нравится…

Переглядываемся.

Чингиз кивает.