Глубина [сборник]

— Двести часов! — радостно сообщает Пат то, что и так не нуждается в подсчетах.

— Почти восемь суток. — Чингиз морщится. — Но нам надо спать, есть, отдыхать, ходить в нужник… иногда — думать. Накидываем еще два дня. Десять суток.

— Мы еще ни разу не теряли никого из команды, — добавляет Маньяк. — А ведь в этом случае нам придется либо бросать своего, либо возвращаться к началу этапа и проходить его заново…

— Сложность будет нарастать… — Зуко становится серьезным. — Пока воюем только с роботами. Дальше пойдут перестрелки с конкурентами… и люди в облике монстров.

— Зато опыт появляется, — возражает Падла. — Скажешь, нет?

— Опыт и усталость, — замечает Нике.

Умница девчонка…

Сажусь с ней рядом, достаю из кармана пищевой рацион, найденный в разбитой боевой машине… может быть, поставленной для антуража, а может быть, кто-то и впрямь пытался пройти «Лабиринт» на миниатюрном танке…

Молча делим пайку.

И я вдруг ловлю себя на том, что не предложил еды больше никому. Ни Чингизу, ни Падле, ни Шурке, ни Зуко, ни Пату…

Эта еда не существует в природе! Она просто-напросто нарисована! И мы можем сейчас, после третьего этапа, выйти из глубины, поесть настоящей пищи, передохнуть. Никто из нас не умрет от голода.

Но я распорядился своей находкой так, будто мы в настоящем боевом рейде на чужой территории. Поделился лишь с симпатичной мне девочкой…

Молча отдаю свою половину пищевого брикета Пату.

— Будешь? — быстро спрашивает Пат Чингиза.

Чингиз мотает головой, и Пат начинает грызть брикет, не спрашивая больше никого.

Вот так.

«Лабиринт» заставляет относиться к себе вполне серьезно.

— Вопрос питания вскоре встанет со всей остротой, — говорит Падла. И тут же переходит в другой свой образ, более обычный: — Эх, а жрать-то хочется, ёшкин свет!

— Сержанты говорили, что тут можно охотиться, — замечает Нике. — Часть местных животных и растений условно съедобны. На одних пайках не протянуть, они встречаются редко…

— Перерыв на обед… точнее, на ужин, — решает Чингиз. — Сейчас выходим на четвертый уровень, записываемся и возвращаемся обратно…

Он замолкает, прикидывая что-то в уме.

— Конец этапа — переход через ту речушку, — показывает Нике. — И что? Минут десять, чтобы добраться до дома… мне во всяком случае. Потом выход из глубины, четверть часа, чтобы поесть… Еще десять минут на обратную дорогу. Минут пять пока все соберемся.

— Теряем сорок минут, — итожит Маньяк. — Теряем темп. Заново привыкаем к этому миру…

Чингиз снова смотрит на часы.

— Сейчас шесть вечера… по московскому времени. Идем еще шесть часов. Найдем пищу — едим. Не найдем — подтягиваем пояса потуже. Есть возражения?

Возражений нет. Лишь Нике интересуется:

— Ребята, а зачем вы так гоните? На рекорд идете?

Все молчат…

— На рекорд идут, предварительно хорошо потренировавшись, — рассуждает Нике вслух. — А у вас вроде большинство первый раз в «Лабиринте»…

— Нике… — Я понимаю, что должен вмешаться, прежде чем любопытство заведет ее слишком далеко. — Ты нам помогла. Мы приняли тебя в команду? Так?

Девушка кивает.

— Если хватит сил — иди с нами. Будем рады. И поможем, если сумеем… Но причины, по которым мы сюда отправились, тебя не касаются.

— Тогда назовите хотя бы внешнюю цель своего похода, — неожиданно резко говорит Нике. — Вы все мне очень нравитесь. Но я не могу идти с командой, поступков которой не понимаю. Вдруг вся ваша задача — догнать какого-нибудь обидчика, разделаться с ним, а дальше — хоть трава не расти! А мне потом что, барахтаться в одиночестве?

— Хорошо, — внезапно произносит Чингиз. — «Внешний» мотив нашего поведения ты должна знать. Мы хотим, чтобы Стрелок, — кивок в мою сторону, — как можно быстрее достиг последнего этапа «Лабиринта Смерти».

— Именно Стрелок? — Нике с любопытством смотрит на меня.

— Да. При этом мы вынуждены сохранять свой отряд в полном составе как можно более долгое время, но лишь для облегчения основной задачи. Поэтому все время будем соблюдать баланс между скоростью передвижения и общей боевой силой группы. Не исключено, что на последних этапах «Лабиринта» мы будем бросать отстающих.

— Понятно, — кивает Нике. — Скорость эскадры равна скорости самого тихоходного корабля… но лишь до тех пор, пока на след эскадры не сядут подводные лодки… Скажи, Чингиз, а если нашу группу будет тормозить Стрелок? Пока он не производит… извини, Леонид… слишком уж сильного впечатления.

…Небо фиолетовое… птички кружатся… Дожил, Стрелок. Дожил. Но кто же знал, что от умения играть в виртуальные игры однажды станет зависеть жизнь? Тысячи жизней?

— Я уже назвал основной мотив нашего похода, — спокойно отвечает Чингиз. — В таком случае, пользуясь твоей аналогией, более быстрые корабли станут подставлять свои борта торпедам.

— Мне безумно интересно, — говорит Нике. — Но я больше не стану ничего спрашивать. Ваши игры, ребята, понимаю…

— Готовность подставить борт относится и к тебе. — Голос Чингиза становится все жестче и жестче. — Это ясно?

Девушка смотрит на меня. Кивает:

— Слушаюсь. Любопытно, конечно, чем загружена эта тихоходная калоша, но я спрашивать не стану…