Глубина [сборник]

А Чингиз уже летит вдоль троса, летит головой вниз. Ремень на поясе, которым он пристегивался, выдержал рывок. Но его падение теперь — просто падение. Со всеми вытекающими последствиями.

— Мир вашему дому, — неожиданно говорит Падла. Пат начинает отчаянно его пинать, но хакер словно не замечает этого.

Уже в последние секунды Чингиз ухитряется вцепиться в канат. Разумеется, полностью затормозить он не успевает, но все-таки падение замедляется.

Абсолютно беззвучно Чингиз падает к уходящему в бетон основанию троса.

Зато Пат кричит в полный голос.

Первой к Чингизу подбегает Нике. Секунду смотрит в лицо, потом выхватывает аптечку… надо же, и не знал, что у нее есть запас, прикладывает к телу.

— Не может быть… — доставая свою аптечку, говорит Крейзи.

После третьей и последней нашей аптечки, припасенной Маньяком, Чингиз открывает глаза.

— Ты похож на зомби, — говорит Пат. Как только Нике достала аптечку, он немедленно прекратил вопить. И теперь, похоже, отчаянно стыдится своей реакции.

— Верю… — коротко отвечает Чингиз.

Он весь в крови. Это немножко неестественно, ведь никаких ран не видно, но программы «Лабиринта» привыкли показывать тяжесть повреждений именно так. Один глаз у Чингиза заплыл, перчатки на руках стерлись.

— Как ты умудрился сорваться? — Падла наклоняется над ним, одним движением ставит на ноги. Чингиз покачивается, но стоит.

— Ремень выскользнул, — просто отвечает Чингиз. — Странно…

— Что странного? — интересуется Крейзи. — Удивительно, что это случилось только с тобой.

— Странно, что я живой…

— Больше аптечек нет? — Нике оглядывает нас всех. Я молча даю Чингизу отобранный у Мага бутерброд.

— Спасибо, я сыт по горло.

— Это пять процентов жизни.

Чингиз мрачно съедает пищу. Видимых изменений в его облике, правда, не происходит.

— Пустим тебя впереди. Монстров пугать, — ехидно говорит Пат.

— К ним еще надо выбраться… тут есть выход?

Мы с Крейзи не сговариваясь расходимся. Я иду налево, он — направо. Мы обходим здание по периметру, возвращаемся к ребятам. Дверей нет.

— Тогда стреляй, — кивает мне Чингиз. — Я бы очень хотел найти пару аптечек.

— Подождите. — Крейзи подходит к Маньяку. — Мне нужны твои официальные банковские реквизиты.

Улыбка на лице Маньяка появляется медленно и плавно.

— А номер кредитки и пин-код?

— Сам введешь. Когда будешь снимать штуку баксов.

— Какую штуку баксов?

— Утром я направил в совет директоров «Лабиринта» докладную записку. О проведении инспекции «Лабиринта» с привлечением сторонних лиц. Ты ведь брался доказать, что в «Лабиринт» по-прежнему возможно пронести вирусное оружие?

Кажется, даже Чингизу стало лучше.

— Значит, судебных преследований мы можем не опасаться? — уточняет Маньяк.

— За что? За проверку систем безопасности, о которой мы договорились еще вчера? — с легкой улыбкой отвечает Крейзи.

— Ты мог сказать это раньше?

— Мне показалось, что это уместнее сейчас.

Я понимаю Крейзи. Нам сейчас очень кстати положительные эмоции. Для хороших новостей иногда надо подбирать время, как и для печальных.

— Штука баксов?

— Девятьсот девяносто девять, если точнее. У меня нет права выписывать чеки на четырехзначные суммы.

Нике улыбается. Для нее это и впрямь радостная информация. Чего только она пошла с нами, когда мы решили нарушить закон, — это же убивало ее мечту работать в «Лабиринте»?

А у Пата на лице задумчивое выражение человека, мечтающего, как здорово он бы мог потратить чужие деньги…

Пока Маньяк вполголоса диктует Крейзи свои реквизиты, я высматриваю место для выхода. Пожалуй, двадцати метров вполне хватит, чтобы нас не задело взрывом…

— Давай работай… — ободряет меня Падла. — Время не ждет.

Чмок…

Я отпускаю гашетку, и крошечная ракета с визгом уносится к противоположной стене.

Результат превосходит все ожидания — из стены с грохотом вываливается здоровенный кусок, метров пять в ширину и метра три в высоту. В проеме — широкая пустынная улица.

И мало того!

С визгом рвутся несколько тросов, таких же, как тот, по которому мы спускались, но натянутых у противоположной стены. Уносятся вверх, будто резиновые, по пути сшибая арматурные распорки.

Вся бетонная игла над нами вздрагивает.

Над пробоиной появляется и, змеясь, уходит вверх трещина.

Здание начинает дрожать. Сверху нарастает гул — и волной начинает опускаться темнота. Лампы гаснут одна за другой, начиная с крыши.

Вот так проверка с привлечением сторонних лиц!

— Дурак ты, боцман, и шутки твои дурацкие… — сдавленно говорит Падла. — Атас, мужики! Бежим!

Никого не надо уговаривать.

100

Мы выбегаем дружной толпой. Выносимся, словно футболисты из раздевалки на первый тайм, еще веселые, бодрые и полные надежд…

В качестве зрителей — сотня-другая монстров. Самых разных. Гигантские улитки, ящеры, пауки. Несколько тварей высотой в десятиэтажный дом — они топают впереди, неуклюже и гордо. Вся эта орава перлась куда-то по улице и едва миновала здание, как нам приспичило выйти. Если верить Крейзи, среди них практически не должно быть компьютерных манекенов — только игроки со стороны врагов…

Судя по ошалевшим лицам монстров, так оно и есть.