Глубина (СИ)

Зато сорокалетний сосед давно и с явным вожделением, поблёскивая стёклами квадратных очков, поглядывал на свежий номер «Юности». Вообще-то по вагону прессу носили. Пробежал даже юркий коробейник с набором фототкрыток умершего в прошлом году Высоцкого в обнимку с Мариной Влади. Но дефицитного чтива, естественно, никто не предлагал. Поэтому, перехватив очередной жадный взгляд Игоря, Гордей сам предложил ему журнал.

В благодарность супруга соседа угостили молодёжь домашними пирожками. И так как приближалось время обедать, на столе появились домашние котлетки, а также непременные в дороге сваренные вкрутую яйца, сосиски и плавленые сырки.

Гордей весело сообщил, что родная бабуля «снарядила» его в дорогу курицей. И хотя она завёрнута в фольгу, но есть серьёзные опасения, что до завтрашнего утра бедняжка не доживёт – протухнет.

– А потому предлагаю расправиться с бабушкиным творением общими усилиями.

Женщина добродушно улыбнулась.

– Правильно студент! – поддержал сосед сбоку, чьё место располагалось в проходе. В связи с отсутствием купейных дверей обстановка в плацкартном вагоне очень смахивала на привычную Гордею общагу, когда все вопросы решаются просто и сообща. «Боковой» тут же подсел к образовывающейся компании. Его вклад в общий стол состоял из двух солёных лещей и бидона с пивом.

Все дружно принялись доставать заготовленные в дорогу продукты; весело нарезать докторскую колбаску, огурчики, хлеб; открывать консервные банки сайры, шпрот, минтая. Появлялись и откровенные деликатесы (под восторженно приветственные восклицания), которые практически невозможно было приобрести в продуктовых магазинах. Навроде банки рижских консервированных шпрот, финского плавленого сыра «Виола» в аккуратном лоточке с красивой блондинкой на крышке и финского же сервелата. Такие вкусности обычно выдавались работникам солидных учреждений – НИИ или оборонных заводов в качестве праздничных продуктовых заказов. Часто ценные баночки откладывали для особо торжественных ситуаций или чтобы побаловать себя в отпуске, как в данном случае. Так что стол получался не хуже, чем на картинах старых мастеров, которым в минувшие «тощие» века обычно заказывали изображать пышнотелых аппетитных женщин и гастрономическое изобилие.

Митёк включил свой кассетный магнитофон «Весна». Вообще-то у него имелись отличные «фирменные» записи самых модных иностранных групп. Из нашего же родного: «Машина времени», «Автограф», «Аквариум» и прочий рок-андеграунд. Имелся и блатняк. Но для данной компании подобный репертуар не слишком годился. Возрастным попутчикам хотелось чего-нибудь из популярной эстрады типа Анне Вески, Леонтьева или Пугачёву. На худой конец подошёл бы французский оркестр Поля Мориа. Как компромиссный вариант, устраивающий всех, были выбраны монологи Геннадия Хазанова. Один из самых знаменитых юмористов в Союзе ещё больше поднял всем настроение. Выпили по рюмочке за знакомство. Сосед сбоку оказался шахтёром из Горловки, что под Донецком. В глубоких морщинах, изрезавших его лицо, навечно въелась угольная пыль. Шахтёр стал рассказывать, что работа у него адская, зато в некоторые месяцы выходит по полторы тысячи целковых (при средней зарплате по стране в сто двадцать рублей). Работягу перебил дружный хохот от особо юморной реплики магнитофонного артиста. Лысый Игорь даже воскликнул:

– Дал же бог человеку талант болтать!

Отчего-то горняку показалось, что смеются над ним. Особенно его задели слова соседа в очках. Интеллигент был примерно одного возраста с шахтёром и, как ему показалось, обвинял его во вранье. Пролетария это задело. Он решил, что очкастый ему просто завидует. Ведь кто он такой? Судя по виду, инженер какой-нибудь, или мелкий чинуша. И денег таких, поди, в глаза никогда не видывал. Ведь даже профессора и академики столько не получают! Чтобы умыть завиду шахтёр сунул руку за пазуху и небрежно извлёк толстую пачку бежевых сторублёвок в банковской упаковке. Сообщил:

– У меня с собой на кармане десять тыщ… так… на дорожные расходы.

Это произвело впечатление.

– …А не боитесь? – после некоторой паузы уважительно поинтересовался лысый Игорь.

– Чего? – усмехнулся шахтёр.

– Жулья, например… Поездных воров – уточнил очкастый. – «Майданники» – кажется так их называют. Большие спецы по вагонной тяге, я слышал.

– Ну уж дуля им! – пролетарий подземного труда сложил из пальцев соответствующую фигуру. – Вначале пусть вот этого отведают. – Шахтёр потряс в воздухе пудовым кулачищем с синими вытатуированными буквами «ГЕНА» на волосатых пальцах и грозно прорычал: – Я за эти бумажки здоровье в забое гроблю! У нас мужички, если и дотягивают до пенсии, то очень недолго за государственный счёт шикуют. Так что пусть только попробует какая блатота поганая меня моих кровных лишить! За-ши-бу!