Глубина в небе

Молчание тянулось, двое смотрели друг на друга, делая вид, что не смотрят. Воздух был спертым и холодным, будто комната долго стояла запертой. Хранкнер заставил себя отвлечься на барочные столы и ящички, лакированные дюжиной цветов. Практически все деревянные поделки были не моложе двух поколений. Даже подушки и их вышитая ткань были выполнены в излишне пышном стиле поколения 58. Но было видно, что Шерк здесь по-настоящему работал. Его насест справа стоял около стола, заставленного приборами и бумагами. В одном заголовке Аннерби узнал трясущийся почерк Андерхилла: «Видеомантия для высокопроизводительной стеганографии».

Голос Генерала резко прервал молчание:

– Вы отлично поработали, сержант. – Она встала и пересела ближе к нему, на насест возле стола Шерканера. – Мы полностью проморгали открытие Братства. И мы бы до сих пор ничего не знали, если вы с помощью Тракта не доставили материал.

– Операцию организовал Рахнер, мэм. Он оказался отличным офицером.

– Да… я была бы очень благодарна, если бы вы мне позволили выяснить с ним все вопросы.

– Конечно.

И снова потянулось молчание, когда нечего сказать. Наконец Хранкнер показал на дурацкую подушечную мебель, где самый маленький предмет стоил годового жалованья армейского сержанта. Если не считать стола Шерканера, здесь не было ничего, что указывало бы на присутствие владельца.

– Вы ведь не часто сюда приезжаете?

– Нет, – коротко ответила она. – Шерк хотел посмотреть, как будет жить народ после наступления Тьмы – а здесь лучший способ это выяснить раньше, чем мы все этим займемся. Кроме того, здесь наиболее безопасное место для наших младших.

Она посмотрела с вызовом.

Как бы сказать так, чтобы это не выглядело перебранкой?

– Да, мэм, я рад, что вы отослали их домой в Принстон. Они… они хорошие ребята, мэм, но тут им не место. У меня там, на дне, было жутко странное чувство. Народ боится. Как старые истории про тех, кто не готовился и остался один во Тьме. У них нет цели, а теперь настала Тьма.

Смит села чуть пониже.

– Мы бьемся против миллионов лет эволюции; иногда это бывает тяжелее, чем иметь дело с ядерной физикой и достопочтенной Пьетрой. Но народ привыкнет.

Шерканер Андерхилл сказал бы это, улыбаясь и не замечая всеобщей неловкости. Но Смит говорила, как солдат в окопе, повторяющий заверения командиров о слабости врага. Вдруг он вспомнил, как она тщательно закрывала все шторы.

– У вас то же чувство?

Минуту ему казалось, что она сейчас взорвется. Но она сидела в нерушимом молчании. И потом…

– Вы правы, сержант. Как я только что сказала, мы сражаемся против многих инстинктов. – Она пожала плечами. – Шерканера это почему-то совсем не беспокоит. Точнее, он знает страх и восхищается им как очередной чудесной загадкой. Каждый день он спускается ко дну кратера и наблюдает. Он даже смешивается с толпой – несмотря на поводыря и охранников. Он и сегодня провел бы там весь день, если бы не ваше появление с вашей собственной восхитительной загадкой.

Аннерби улыбнулся:

– Да, Шерк – он такой. – Может быть, эта тема безопаснее. – Вы видели, как он озарился, когда говорил о «волшебной каменной пыли»? Я уже не могу дождаться, что он с ней сделает. Что бывает, если дать чудотворцу готовое чудо?

Смит подыскивала слова:

– Мы определим, что это за скальная пыль, это точно. В конце концов определим. Но… черт побери, Хранкнер, ты имеешь право знать. Ты с Шерком столько же времени, сколько и я. Ты заметил, насколько сильнее стал у него тремор? Правда в том, что он стареет быстрее, чем остальные в вашем поколении.

– Я заметил, что он ослабел, но решил, что это из-за переезда из Принстона. Он делает больше, чем всегда.

– Да, косвенно. За многие годы он собирал все более и более широкий круг гениальных студентов. Их теперь сотни, рассеянных по всей компьютерной сети.

– А все эти работы за подписью «Тома Ларксалота»? Я думал, что это Шерк и его студенты балуются из скромности.

– Это? Нет. Это… это только его студенты балуются. Играют на сети в анонимные игры. Это просто… дурачество.

Дурачество или нет, а невероятно продуктивное. Только за последние годы «Том Ларксалот» выдал идеи, обеспечившие прорывы повсюду – от ядерной физики и кибернетики до промышленных стандартов.

– Трудно поверить. Сейчас он мне показался таким же, как всегда – в смысле, интеллектуально таким же. Идеи сыплются из него с той же скоростью. – По дюжине диких идей сразу, когда он на полных оборотах.

Аннерби улыбнулся, вспоминая. Легкость, имя тебе Андерхилл.

Генерал вздохнула, и голос ее прозвучал тихо и отдаленно. Будто она говорила о некоем литературном персонаже, а не о личной трагедии.

– У Шерка всегда были тысячи сумасшедших идей и сотни блестящих решений. Но это… уже не так. Мой дорогой Шерканер уже ничего нового три года не высказывал. Он ушел в видеомантию, ты этого не знал? Та же цветистость в нем осталась, но… – голос генерала затих.