Глубина в небе

В качестве перил вдоль края шли просто два ряда веревок. Не хочешь погибнуть – не падай! Вики с братом прижались к земле и высунули головы над пропастью. Первый момент было слишком темно, ничего не видно. Поднимающийся теплый воздух нес запах сгоревшей смазки и горячего металла. Он был одновременно как ласка и как шлепок по голове. И звуки: крики рабочих, скрежет металла по металлу, машины и странное шипение. Вики высунула голову чуть дальше, давая глазам привыкнуть к полумраку. Свет там был, но не такой, как днем или ночью. Она видела у папы в лаборатории маленькие дуговые лампы. Тут они были огромны: карандаши света горели ультра– и сверхультрафиолетом – цвета, которые никогда не бывают яркими, кроме как на солнечном диске. Эти цвета разливались на телах рабочих в шлемах, играли искрами по всему стволу шахты… Были и менее зрелищные источники света, более спокойные – обычные электрические лампы разливали световые пятна здесь и там. До Тьмы еще двенадцать лет, а здесь уже строится целый город. Уже видны были будущие улицы – огромные тоннели, расходящиеся от шахтного ствола. А в туннелях она высмотрела еще более темные дыры – ходы к земляным работам меньшего масштаба? Здания, дома и сады будут потом, но уже сейчас пещеры были в основном вырыты. Поглядев вниз, Вики ощутила тягу, новую для себя – естественную, защитную тягу глубины. Но то, что строили здесь рабочие, было намного больше любой ординарной глубины. Если ты просто хочешь проспать замороженным всю Тьму, тебе нужно только достаточно места для спального пруда и начальных запасов. Такие глубины уже есть под центром старого города – и существуют они там уже почти двадцать поколений. Эта новая конструкция предназначалась, чтобы там жить, бодрствуя. Кое-где, в тех местах, где можно было обеспечить герметичность и изоляцию, она строилась прямо на уровне земли. В других местах она была заглублена на сотни футов – причудливый реверс домов, образующих в Принстоне горизонт.

Вики все смотрела и смотрела, замечтавшись. До сих пор все это было чем-то далеким. Маленькая Виктория об этом читала, слышала разговоры родителей, слышала передачи по радио. Она знала, что это не последняя причина, почему ненавидят ее семью. Это, да еще внефазное рождение, и было причиной, почему им не полагалось ходить одним. Папа охотно говорил насчет эволюции в действии, насчет того, как важно давать детям рисковать, как среди уцелевших развиваются гении. Но беда в том, что на деле он этого не думал. Как только Вики пыталась выкинуть что-нибудь чуть рискованное, он тут же становился тревожно-заботливым, и ее проект накрывался ватным одеялом безопасности.

Вики заметила, что тихонько про себя посмеивается.

– Что такое? – спросил Брент.

– Ничего. Я просто подумала, что сегодня мы увидим, как все на самом деле происходит, что бы папа ни делал.

Лицо Брента озадаченно сдвинулось. Из всех братьев и сестер он воспринимал правила наиболее буквальным образом и хуже всего переносил их нарушения.

– Я думаю, нам надо идти. На поверхности есть рабочие, и они все ближе к нам. И к тому же долго ли пролежит снег?

Огрызнувшись про себя, Вики отошла от котлована и пошла за братом через лабиринт чудесных массивных предметов, заполнявших стройплощадку. В этот момент даже перспектива увидеть сугробы не была непреодолимым соблазном.

Первый настоящий сюрприз этого дня ждал их, когда они дошли до действующей автобусной остановки: там стояли Джирлиб и Гокна. Ничего удивительного, что она их утром не нашла. Они смылись без нее! Вики скользнула к ним через площадь, пытаясь выглядеть абсолютно невозмутимой. Гокна ухмылялась своей обычной победной ухмылкой. Джирлибу хватило любезности быть смущенным. Он с Брентом был старшим, и ему должно было хватить здравого смысла предотвратить этот выход. Все четверо отошли на несколько шагов от чужих взглядов и сдвинули головы.

Говор, гудение. Мисс Победная Ухмылка: «Чего вы так долго? Не могли проскочить мимо сторожей Даунинга?» Вики: «Я думала, ты даже не попытаешься. Мы уже сегодня много чего сделали». Мисс Победная Ухмылка: «Что, например?» Вики: «Например, осмотрели Новое Подземелье». Мисс Победная Ухмылка: «Ладно…»

Джирлиб: «Заткнитесь обе. Вам обеим вообще-то здесь делать нечего».

– Но мы же радиозвезды, Джирлиб, – самодовольно похвалилась Гокна. – Нас любит публика.

Джирлиб придвинулся ближе.

– Это ты брось. На каждых троих, которые любят «Детский час», найдутся трое других, которых он тревожит, и еще четверо традиционалистов, которые тебя ненавидят до печенок.