Глубина в небе

Она обогнала его метров на пятьдесят. С такого расстояния Болтушка вполне могла сойти за собаку, вроде борзой. Но лапы слишком мощные, а шея чересчур длинна. Голова скорее не как у пса, а как у морского млекопитающего. Разумеется, лаять она умела. Как и подражать грому или имитировать человеческий разговор — притом одновременно. На всей Срединной Америке она одна такая. На прошлой неделе Хамид узнал, что Там, Вовне, существа ее племени почти столь же редки. Турист хотел ее купить… а у Туристов в ходу монета, за которой Хамид Томпсон гонялся больше половины своих двадцати лет.

Хамиду отчаянно требовался совет. Он уже лет пять не спрашивал совета у отца; лучше провалиться, чем снова пойти на поклон. Оставался университет и Лентяй Ларри…

По срединноамериканским меркам Анн-Арбор мог считаться древним

городом. На планете, конечно, были места и древнее: рядом с Зоной Высадки еще сохранялись постройки Старого Маркетта. Школьные экскурсии к ним были коротки: примитивные сборные металлические домики еще фонили. И разумеется, в нынешней столице там и сям были воткнуты дома, возрастом почти не уступавшие самой колонии. Однако б'oльшая часть университетского комплекса Анн-Арбор датировалась временем, непосредственно следующим за первыми постоянными сооружениями: университет вел обучение уже сто девяносто лет.

Сегодня что-то случилось, и к проблемам Хамида это не имело отношения. По дороге в город они заметили, как из Маркетта поднимается и начинает кружить над университетом пара полицейских вертолетов. Некоторые излюбленные Хамидовы маршруты были заблокированы университетской охраной. Наверняка это для безопасности Туристов. Придется пробираться через главный вход мимо здания математического факультета. Черт. Даже десять лет спустя он продолжал ненавидеть это место. Годы, когда его считали способным к математике. Дополнительные занятия, к которым его принуждали родители (а он даже толком разобраться в предмете не мог). Слезы и домашние ссоры — покуда он наконец не убедил родителей, что он не тот, кем они его возомнили.

Они миновали административный корпус. Хамид почти не замечал ни изящных контрфорсов здания, ни побегов плюща, сплетавших в причудливое единство каменные стены и тонкие деревца вдоль улицы. Все это было ему знакомо… а что внове, так это машины федеральной полиции. Кое-где крутились стайки студентов-зевак, с любопытством наблюдая за копами, но на мятеж не похоже. Любопытство легко понять: федералы в кампусе появились впервые.

— Веди себя тихо, а? — пробормотал Хамид.

— Ну да, конечно. — Болтушка вобрала голову в плечи, притворяясь обычной собакой. Было время, они с ней пользовались тут изрядной популярностью, но этим летом Хамид бросил учебу, и студенты нашли себе другие достопримечательности. Когда они прошли под аркой главных ворот, ни студенты, ни копы даже словом с ними не перекинулись.

Самый большой сюрприз поджидал их возле развалюхи Морал-Холла, где обретался Ларри. Морал-Холл был не настолько стар, чтобы считаться памятником архитектуры, но все же достаточно, чтобы порядком обветшать. Здание возвели из кирпичей, изготовленных по экспериментальному методу, и эксперимент провалился: известка во множестве мест потрескалась, ее поел грибок, в дыры меж кирпичей забегали грызуны и проникали побеги плюща. Сооружение напоминало скорей красноватый термитник, нежели человеческую постройку. Сюда университетские чинуши ссылали провинившихся: Квартал Забвения… но сегодня все изменилось. На парковке стояли полицейские машины, а у входа дежурила вооруженная охрана.

Хамид поднялся по лестнице. У него возникло неприятное ощущение, что сегодня до Лентяя Ларри добраться будет тяжелее, чем до любого другого профессора на свете. С другой стороны, работа с Туристами означала, что некоторым охранникам Хамид наверняка знаком. К сожалению, не этому охраннику.

— Вам кого, сэр?

— Я хочу увидеть своего руководителя… профессора Фудзияму.

Ларри никогда не был ему руководителем, но Хамид нуждался в его совете.

— Гм. — Коп переключился на ларингофон. Хамид мало что расслышал, но эту черно-белую инопланетную зверюгу опознал с уверенностью. Надо было провести последние двадцать лет в пещере, чтобы не знать, кто такая Болтушка.

Прошла минута. В дверях возникла офицер постарше.

— Извини, сынок. Мистер Фудзияма на этой неделе не консультирует студентов. У него федеральный проект.

Где-то заиграла погребальная волынка. Хамид наступил Болтушке на переднюю лапу, и волынка смолкла.

— Мэм, но я не по учебе. — Внезапное озарение: почему бы не прикрыться полуправдой? — Это насчет Туристов и моей Болтушки.

Офицер вздохнула:

— Этого я и боялась. Ладно, пойдем со мной.

Входя в темный вестибюль, Болтушка торжествующе захихикала. Порою она выбирала объектом своих шуток не тех людей и получала по лбу, но, похоже, не сегодня.