Глубина в небе

Наверное, самый лучший. Папа всегда был лучшим строителем парков. А сейчас он уже пятнадцать лет был Фокусирован на этой специальности. Каждый год из этих пятнадцати рождал новые чудеса. Его бонсай и микропарки были уже лучше самых прекрасных парков Намчена. Даже Фокусированные биологи эмергентов теперь были не хуже лучших биологов Кенг Хо, поскольку у них был доступ к библиотеке флота.

А когда кончится Изгнание, когда ты, папа, будешь наконец свободен, вот тогда ты сотворишь настоящие чудеса.

Hay оглядел пустую сверкающую пещеру. Наверное, он представлял себе ландшафты, которые здесь поместятся, – саванны, прохладные дождевые леса, альпийские луга. Даже волшебство Али не могло бы создать здесь более одной экосистемы, но есть выбор. Она улыбнулась:

– Как бы тебе понравилось озеро?

– Что?

– Код «влажная вода» в библиотеке проектов. – Чиви подключила скорлупки к библиотеке.

– Ух ты.., ты мне об этом не говорила!

На алмазную реальность наложилась одна из схем Али – лесной ландшафт, – но в середине пещеры было озеро, расширявшееся к горизонту, подходящее вдали к горам, – казалось, горы за много километров отсюда. От лесного берега только что отчалила парусная лодка.

Томас лишился дара речи.

– Господи! Это же имение дяди на Северной Лапе! Я там бывал каждое лето!

– Я знаю. Я его взяла из твоей биографии.

– Это прекрасно, Чиви, пусть даже и невозможно.

– Возможно! У нас наверху воды хватает, и здесь будет прекрасное запасное хранилище. – Она махнула вдаль, где расширялось озеро. – Мы чуть прокопаем дальнюю сторону пещеры и запустим озеро прямо из стены. Наберем достаточно обоев для иллюзии реальности.

Это могло и не удасться. Видеообои с разбитых кораблей сильно пострадали от вакуума. Но это не важно. Томас любит ходить в скорлупках, и дальние планы можно просто нарисовать.

– Нет, я не о том. Нельзя устроить настоящее озеро – в микрогравитации. Первое скалотрясение – и оно поползет по стенам. Чиви просияла широченной улыбкой.

– Вот тут и есть настоящий сюрприз. Я это могу сделать! У нас тысячи сервоклапанов с разбитых кораблей – больше, чем можно использовать на все остальные цели. Мы их поставим у дна озера и наладим управление с помощью сети локализаторов. Очень легко будет гасить волны и держать озеро в рамках.

Томас рассмеялся:

– Чиви, ты действительно любишь стабилизировать то, что по сути не стабильно! Что ж.., ты это сделала со скалами, может быть, сделаешь и здесь.

Она пожала плечами:

– Конечно, сделаю. При ограниченной береговой линии я это могу сделать эмергентскими локализаторами.

Томас повернулся к ней, и она увидела, что перед его глазами уже нет изображения. Он вернулся в твердый стерильный мир алмазной пещеры. Но он видел чудо, и она знала, что ему понравилось.

– Это будет чудесно.., хотя много нужно ресурсов, и много работы.

Он имел в виду работу не зипхедов. Даже Томас не считал Фокусированных людьми.

– Ничему важному это не помешает. Клапаны – металлолом. Локализаторы в избытке. А люди – люди мне должны много услуг.

Чуть позже Hay вывел свою женщину и зипхеда из пещеры. Чиви снова его удивила, и на этот раз еще более зрелищно. И черт побери, это еще одна причина, по которой нужны локализаторы в Хаммерфесте. Люди Рейнольт все еще не проверили устройства до конца, но насколько сложными они могут быть? Ладно, это потом. Чиви сказала, что может сделать озеро даже с эмергентскими локализаторами.

Они прошли через нижние уровни, отвечая на приветствия и взмахи рук эмергентов и бывших людей Кенг Хо. Али Лина оставили возле садового парка, где была его мастерская. Отец Чиви не был заключен в улье Мансарды. Его специализация требовала открытых пространств и живых существ. По крайней мере так Томас Hay представил этот вопрос Чиви. Это было правдоподобно, и это значило, что девушка не будет видеть обычное зрелище работы с Фокусированными, а это задержит ее неизбежное сползание к пониманию.

– Ты должна вернуться на базу, Чиви?

– Да, кое-какие поручения. И кое-кого увидеть. Чиви должна была закончить кое-какие торговые сделки и собрать услуги, которые ей задолжали.

– Ладно. – Он сгреб ее в поцелуе, видном всему коридору. Не важно. – Ты отлично справилась, любовь моя!

– Спасибо. – Улыбка у нее была ослепительной. Ей уже больше тридцати, а она все еще удерживает его симпатию. – Увидимся вечером.

Она ушла вверх по центральному стволу, подтягиваясь и переставляя руки быстрее и быстрее, только что не ракетой пролетая мимо людей. Чиви все еще каждый день тренировалась на центрифуге в два g, все еще отрабатывала боевые искусства. Это все, что осталось в ней от влияния матери – по крайней мере внешне. Не приходится сомневаться, что движущая ею энергия была некоторой сублимацией желания угодить матери.

Hay глядел вверх, почти не замечая обходящих его людей, – они сами старались не становиться у него на дороге. Фигурка Чиви мелькала в высотах центрального ствола.