Глубинный путь

Антон Павлович заметил, что из тридцати шести членов совета прибыли только двадцать девять. Кроме того, были приглашены восемнадцать нечленов совета. Вместе с секретарями и стенографистками в зале к моменту открытия сессии должно было собраться человек шестьдесят.

Первое заседание сессии должно было открыться в час.

За десять минут до начала большинство участников уже сидели на своих местах.

Минут за семь до начала из боковой двери вошел в зал Макаренко и почти одновременно у главного входа показался маленький Самборский.

И тут сразу же проявилось отношение к ним аудитории.

Самборский, проходя между стульями, почти со всеми здоровался. Каждый старался его остановить и сказать ему что-нибудь приятное. Даже издалека его приветствовали восклицаниями, в которых чувствовалась явная приязнь к молодому энергетику, конструктору, умелому организатору.

Макаренко аудитория встретила сдержанным шепотом. Все словно бы и смотрели на инженера, но вместе с тем каждый избегал встретиться с ним взглядом. Только Кротов, Кучин и Черняк приветливо кивнули Ярославу, но искреннее, чем у всех, это вышло у Кротова. Казалось, и Кучин и Антон Павлович ощущают какую-то неловкость, а их отношение к главному инженеру туннельных сооружений неясно им самим.

Без сомнения, Макаренко знал о враждебном отношении к себе. И сейчас он остро почувствовал это. Ни на что другое он, видимо, и не надеялся. Глаза его горели то злой, то горькой усмешкой. Я смотрел на него и никак не мог поверить, что все сделанное им на строительстве Глубинного пути было сознательным злодеянием, да и вообще преступлением.

Макаренко прошел к трибуне для докладчиков и остановился возле нее, ни на кого не глядя и перебирая какие-то бумаги. Неужели он будет выступать первым? Это было бы странно. В таких условиях Саклатвала должен был бы сначала дать слово другим и тем самым хоть немного ослабить напряженную атмосферу, создавшуюся вокруг его ближайшего помощника.

Но вот Макаренко ясными глазами оглядел зал. Его взгляд остановился на Самборском, который в эту минуту усаживался за круглый стол как раз напротив своего бывшего друга. Они обменялись едва заметным кивком головы, как малознакомые люди. Я понял, что между инженерами произошел окончательный разрыв, что место крепкой дружбы заняла вражда, если не глубокая ненависть.

Макаренко посмотрел на меня. В его глазах была печаль — такая же, какую я видел во время нашего давнего ночного разговора. Невыразимая жалость, тоска стиснули мое сердце. Я мгновенно забыл все, что мне в последнее время довелось слышать о нем. Чтобы хоть немного подбодрить его, я энергично закивал ему головой.

Вероятно, на меня обратили внимание, потому что Черняк, улыбаясь, прошептал мне:

— Боюсь, что многим твое поведение кажется сейчас по крайней мере бестактным.

— А тебе? — резко спросил я его.

Я хотел в конце концов знать, что думает о главном инженере мой редактор.

Но он был неплохим дипломатом. Его ответ ничего мне не сказал.

— Я с интересом жду доклада Макаренко.

Уже поздно было начинать с ним спор. До начала заседания оставалось две минуты.

Из той же боковой двери, из которой раньше вышел Макаренко, в сопровождении своего секретаря появился академик Саклатвала.

Среди присутствующих я внезапно заметил еще одного знакомого: за рядами кресел, на обычном стуле, сидел Акоп Томазян.

«Ого, мой Шерлок Холмс тоже интересуется тем, что здесь сейчас произойдет!» — подумал я.

Саклатвала занял свое место. Вид у него был утомленный, взгляд какой-то отсутствующий, голос тихий. Он сказал, что время уже начинать работу, что семи членов совета нет, но двое из них на днях приедут в Иркутск и успеют принять участие в следующих заседаниях сессии. Потом он коротко рассказал о положении дел на строительстве Глубинного пути, о перспективах работы и о том, какие вопросы должна решить настоящая сессия Научного совета.

Сообщение, что первым о состоянии туннельных работ доложит Макаренко, все восприняли с явным удовлетворением. Ведь именно в этом вопросе хотели дать Макаренко бой все его противники.

Опершись на трибуну, положив перед собой папку с бумагами, Макаренко начал свой доклад. Говорил он негромко и тем самым заставлял присутствующих напрягать слух и сохранять тишину. Речь его звучала очень спокойно и по-деловому.

Он рассказывал о работах на отдельных участках туннеля, то и дело в образных выражениях сравнивал достижения отдельных технических групп, пояснял причины отставания других групп, называл количество вынутого грунта, говорил о скоростях проходки туннеля. Целый раздел своего доклада он посвятил энергетическому хозяйству. Он подчеркнул заслуги в этом деле Самборского, сказал, что возлагает большие надежды на Байкальский электрокомбинат и что комбинат этот благодаря усилиям его строителей, особенно инженера Самборского, вскоре даст строительству Глубинного пути неограниченное количество энергии, недостаток которой до сих пор замедляет пробивку туннеля.

Все необыкновенно внимательно следили за докладом.