Глубокая любовь (ЛП)

— Рассчитывайте на меня. Пусть пришлет мне детали. Он не будет возражать, если я приведу девушку?

— Встречаешься? — спросил я, не скрывая удивление на лице. — Ты все еще с Ли?

Он улыбнулся.

— Собираюсь сделать ей предложение. Просто не нашел нужного кольца.

Я кивнул.

— Лучше для тебя. Вам всегда было хорошо вместе. Ладно, мне пора идти, меня ждет Амелия.

Тайлер жестом предложил мне выйти из его кабинета. Я понимал, что он собирается провожать меня, чтобы посмотреть на Амелию.

— А как насчет тебя, Адамс? Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Нет, сейчас я никого не ищу. Не после того, что случилось с Кэролайн.

Он хлопнул меня по спине и толкнул дверь.

— Ясно, приятель. Я понял.

Тайлер присвистнул, посмотрел на меня, а потом снова на Амелию. Она подняла глаза и улыбнулась.

Черт. Она прекрасна.

Ее светло-рыжие волосы были собраны в неряшливый пучок на макушке. Карандаш был засунут за ухо, придавая ее виду невинность.

— Черт возьми. Она чертовски горячая штучка.

Когда мы приблизились к грузовику, Амелия опустила стекло.

— Амелия, это Тайлер Минор. Мы с Тревором учились вместе с ним в университете.

Она высунула руку в окно и очаровательно ему улыбнулась.

— Приятно познакомиться, Тайлер.

— Это мне приятно. Я много о тебе слышал.

Амелия закатила глаза.

— Одному Богу известно, что наболтал Тревор.

— Кажется, он сказал, что ты собираешься в монастырь.

Смеясь над воспоминаниями, я покачал головой. Тревор рассказывал нам всякое, лишь бы мы не интересовались его сестрой, сказал даже, что она лесбиянка.

— Поверь, монастырь даже никогда не приходил мне в голову, — ответила Амелия.

Ее глаза обратились ко мне, прежде чем она снова вернула внимание на Тайлера. Я надеялся, что он ничего не понял. Несмотря что это выглядело так очевидно.

— Такая красивая женщина как ты? Я уверен, что твой брат придумает что угодно, лишь бы отвратить своих похотливых студенческих друзей.

Она рассмеялась, и я был поражен тем, каким теплом откликнулось моё тело. Я прочистил горло и сказал:

— Ну, нам лучше двигаться. Предстоит сделать еще несколько остановок.

Тайлер пожал мне руку.

— Я немедленно пришлю вам результаты.

— Спасибо тебе, Тай. Тогда увидимся через несколько недель?

Он крепко сжал мое плечо.

— Черт возьми, да. Я в деле.

Еще раз, пожав ему руку, я обошел грузовик и сел в него.

— Так это тот Тайлер, который бегал голышом по А&М?

Я завел грузовик и посмотрел на нее.

— Эм-м, нет. Это был я.

У нее открылся рот.

— Что? Я думала, Тревор сказал, что это его друг Тайлер.

— О, Тайлер тоже сделал это... после того, как я поспорил с ним, что ему слабо. Он просто оказался тем, кого поймали.

— Ты меня удивляешь, Уэйд Адамс, — уголки ее рта приподнялись.

— Неужели? — спросил я невинным голосом.

— Как только я думаю, что уже тебя знаю, ты преподносишь что-то неожиданное.

Я пожал плечами.

— Оставайся поблизости, и я уверен, что сделаю что-нибудь еще, чтобы удивить.

Ее глаза потемнели, и она зажала зубами нижнюю губу.

— Я надеюсь.

Мы отвернулись одновременно.

Твою мать. Она хоть представляет, насколько чертовски сексуально это выглядит? Конечно, понимает. Она пишет романы.

Казалось, в грузовике потрескивал воздух от повисшего странного напряжения.

Через десять минут я подъехал к закрытым воротам дома.

— Где мы находимся? — спросила Амелия.

— Детский дом, который основали мои бабушка и дедушка. Они удочерили мою мать, когда ей было четырнадцать. Наблюдать, как подростков перебрасывали из дома в дом, их убивало. Они создали Дом Вранглера для детей, которые были в системе опекунства в течение многих лет, и им не повезло быть усыновленными.

Амелия уставилась на здание.

— Дом для детей. Как грустно.

— Да. Сейчас здесь не так много детей, как когда моя мать была маленькой, — сказал я, набирая код на воротах. — Мои дядя и тетя живут здесь, и в значительной степени, являются родителями этих детей. Я потерял счет тому, скольких они вырастили и отправили в большую и лучшую жизнь. Каждый из них поступил в колледж, оплаченный фондом моих бабушки и дедушки. Некоторые из них сейчас женаты и имеют собственных детей, и если могут, отдают деньги фонду.

Амелия сидела молча, пока осматривала территорию.

— Твои бабушка и дедушка, должно быть богаты, для того чтобы иметь возможность управлять чем-то вроде детского дома.

— Нефть, — ответил я.

— Это место потрясающее.

Справа от меня тетя давала двум девочкам уроки верховой езды.

— Это довольно удивительно. Этим детям повезло, по крайней мере, у них есть стабильный дом и люди, которые любят и заботятся о них. Мик и Ванда – их семья.

— Это твои дядя и тетя?

Я кивнул, подъезжая к дому по круговой дороге. Мик вышел, одетый в огромную ковбойскую шляпу, с улыбкой, широкой, как небо Техаса.

Выпрыгнув, я направился к нему.

— Мик, рад тебя видеть.

Он притянул меня к себе и удержал на дольше, чем обычно. Это был первый раз, когда мы встретились после похорон.

— Как ты, мальчик? Черт возьми, я рад, что ты вернулся в Техас, сынок.

— Я тоже, Мик. Я тоже.