Глубокая зона

Собрав свое снаряжение, Халли осмотрела экипировку Брюстера. Баллонный блок из двойной стали на 100 кубических футов, компенсатор плавучести Halcyon с подвеской Хогарта, двухступенчатый регулятор Atomic, резервные компьютеры NiTek, фонари Halcyon за полторы тысячи долларов, ласты OMS со стальными пружинами вместо пяточных стропов. Возможно, я ошиблась насчет парня. В последнее время она стала судить о людях слишком поспешно и сурово – прямое следствие неприятностей в Вашингтоне. Произошедшее сделало ее озлобленной и резкой. Как будто в доброе вино плеснули чашку уксуса – испортить гораздо легче, чем потом исправить. А Мэри, бывший пилот «Апача» в Ираке, с изрубцованными телом и душой, – не лучшая компания для исцеления.

Халли объяснила план погружения: треть воздуха на спуск, треть – на подъем, треть – в резерве.

– Ясно, ясно, – перебил Брюстер. – Стандартная рабочая процедура.

– В пещерном дайвинге, мистер Брюстер, нет ничего стандартного. Тем более если дело касается «Кладбища».

Он кивнул, уставился на нее, через мгновение отвел взгляд.

– Верно.

– Я веду на входе, вы – на выходе. Веревка хорошо просматривается на всем пути до «Кладбища». Видимость достаточная, но не идеальная, футов тридцать примерно. Недавно прошел дождь.

– Препятствия есть?

– Одно узкое место. Но в снаряжении пройти можно.

– Я немного поснимаю. – Он показал цифровую камеру Nikonos со встроенной вспышкой, розничная цена которой – Халли точно знала – превышала пять тысяч долларов.

– Без проблем.

– Так что же там на самом деле произошло?

Они надевали костюмы и уже были почти готовы к погружению.

– В тысяча девятьсот девяносто восьмом году здесь погибли два опытных аквалангиста.

– Как это случилось?

– Никто не знает.

– Тела все еще там?

– Извлечение было бы слишком опасно. К тому же оба в завещаниях указали: они не хотят, чтобы в случае их гибели в пещере люди рисковали жизнью, поднимая тело на поверхность. А еще я слышала, руководство штата считает, что это поможет избежать подобных случаев в будущем.

– Сработал закон непредвиденных последствий, я правильно понимаю?

– Что вы имеете в виду?

– Теперь это место знаменитое. Как и «Дория». Каждому хочется нырнуть, увидеть скелеты.

Он был прав.

Выполнив рабочие процедуры перед погружением, они вошли в воду, задержались на глубине десяти футов для проверки утечек и отработки навыков безопасности. Халли спустила газ из собственного компенсатора плавучести и погрузилась на тридцать футов в приятную после жары прохладу. Вход в пещеру представлял собой темную дыру в бледной подводной стене. Войдя внутрь, она осветила фонарем проходящую по полу белую направляющую. Брюстер сложил кольцом большой и указательный палец: «вижу».

Халли привязала веревку основной катушки к постоянной направляющей, указала курс движения, дождалась, пока он подтвердил, повторив ее жест, и стала спускаться к «Кладбищу».

Первая четверть пути была похожа на кишечник огромного червя, десять футов в диаметре, изгибающийся и перекручивающийся, с бороздчатыми известняковыми стенками, сверкающими зелеными, белыми и черными бликами от их фонарей. На дне – желтовато-коричневый осадок, тонкий, как мука́. Задень, и в воде на час повиснет муть. Единственный звук – шипение и бульканье от регуляторов.

Халли обожала погружения. В первый раз она попала в пещеру в шесть лет с туристической группой. Ничего особенного – пещера Люрей в Вирджинии. Но в тот день что-то внутри нее щелкнуло, и она полюбила пещеры. Иногда Халли представляла себя троглодитом – существом, идеально приспособленным к жизни в подземелье, которое умрет, если его вытащить на свет. Конечно, она бы не умерла, потому что любила свет, однако вековая умиротворенность пещер ее завораживала. На поверхности все было совсем по-другому: боевой характер не давал спокойно усидеть на месте.

У них обоих было по два фонаря на желтых шлемах и по большому основному фонарю, закрепленному медицинским жгутом на тыльной стороне правой кисти. Через каждые двадцать футов Халли бросала взгляд назад, на Брюстера. Он двигался хорошо, но тяжело дышал, непрерывно выдувая поток пузырьков.

Через четыреста ярдов на глубине сорока пяти футов они достигли препятствия. Потолок опустился, стены сузились, оставив проход не больше дверцы холодильника. Это место называли «челюстями смерти» – сообщать об этом Брюстеру Халли не стала. Она проскользнула внутрь и остановилась. Его голова и плечи прошли в отверстие, а широкая грудь с баллонным блоком – нет. Вместо того чтобы успокоиться, выдохнуть и уменьшить объем легких, Брюстер принялся изо всех сил дергать ногами и отчаянно цепляться руками за скалу – непростительная ошибка. Пока он окончательно не замутил воду, она схватила его за запястья, резко рванула, посмотрела прямо в глаза и подняла вверх указательный палец: «Стоп!»

Он послушался.

Халли вновь подала сигнал, медленно опустив обе руки: «Успокойся».

Он кивнул, сдал немного назад, попытался снова, и у него получилось.