Глубоко. Пронзительно. Нежно

Весной, безусловно, дышалось лучше, потому что воздух проникал через все отверстия, она чувствовала это, она знала, что влияние этого времени года несравненно, как влияние любимого мужчины. «Теперь она, весна, будет управлять мной до тех самых пор, пока я не адаптируюсь». «Тебе нужен адаптер, чтобы трансформировать твои расстройства, капризы и твои закидоны», – заявил вчера муж. Была ли весна тем самым адаптером? Скорее всего, по крайней мере напряжение в сети росло. В Интернете все вздыхали, охали и ахали, мечтали поймать бы кого-нибудь в свои сети. Сколько можно, болтается этот карась в моих, и ни одной крупной рыбы больше за всю жизнь. Всякая рыбешка попадалась, с одними можно было перекинуться парой фраз, и становилось все ясно, с другими же не хотелось всю ночь посвятить хронике их жизни. Мне нужен был экшн. Его полная версия, а не трейлер… «Может, в парке погуляем?»– предложил вчера в рабочем порядке муж.

– Опять эта ретроспектива.

– А тебе что нужно?

– Мне нужен экшн. Чтобы мордой в любовь, чтоб накушаться ею до поросячьего визгу». Ерунду болтаю, конечно (муж так и сказал). Почему я такая верная? Или трусливая? Почему я ни разу не попыталась изменить, изменить свою жизнь? Похоже, она меня устраивала. Пришла с работы, кинула ее на диван. «Смотри телевизор, я пойду что-нибудь приготовлю, посуду помою». – «А если этот придет, твой муж?» – «Наш муж!» – «Ну да, наш муж, начнет приставать». – «Размечталась. Не начнет, он же уставший, ему нужен ужин, ему нужен покой, но в крайнем случае дашь ему, что ты как девочка». – «Ладно», – уткнется жизнь в экран, пока я быстро залатаю бытовые дыры. Так и занимаешься вместо любви хозяйством. На черта оно мне сдалось, это хозяйство, а ведь сама к этому шла, сама шаг за шагом, шкаф за шкафом, выстроила это царство уютно-котлетное. Почему нельзя просто купить этот самый уют, в той же самой «Ютере», а лучше бы даже в «Ашане», на вес. «Девушка, этого хватит на вечер?» – «Читайте на упаковке, там все написано». Откусишь прямо там же в магазине, порядок. Принесешь свежего уюта мужу и детям, они тоже счастливы. Все, остальное время можно заниматься ничем, кроме любви или, если ты живешь одна, – собой. И не нужно городить, встраивать мебель туда, где и нет места для самого главного, для любви. Так нет же, вместо этого ты катишь впереди себя телегу и наполняешь ее черт знает чем. «Одна тысяча двести сорок», – произнес кассир, сыграв мне коротенькую увертюру на своем органчике, тот в свою очередь покажет бумажный язык. «А хотела только яиц купить». Вот так же выходишь замуж, вроде как только яйца чьи-то купить, а потом катишь полную телегу черт знает чего еще. Кассир оторвала мне чек и сунула под сдачу вместе с улыбкой: «Приходите еще».

– Приду, куда же я денусь, – собрала я в ладошку железо и пересыпала в кошелек.

– Вроде четверг только, а я уже вся в субботе.

– Ранняя в этом году весна, – услышала чей-то разговор за спиной.

– Да? А я вот до сих пор ни в кого не влюбилась.

Подруга не слушала, выкладывая на ленту свою пищевую цепочку, вместо нее внимательно слушала я:

– Сегодня поссорилась со своим. Теперь жалею.

– Чего так?

– Погода чудная, могли бы погулять.

– Ыммм, – снова проигнорировала ответ она и выпустила в русло черной плоской реки большую форель, та боком легла на ленту и поплыла. Мне стало жалко рыбу, которая сохла на столе вчера на корпоративе в честь Восьмого марта. «Не ждите от жизни подарков! Даже на Восьмое марта», – появилась строчка в сознании. Вика долго не могла вчера уснуть и полночи переписывалась с одним писателем.

«Неужели все так грустно? И ничего нельзя изменить уже?» – «Можно, конечно. Успех этой женщины был предопределен тем, что она никогда не ждала подарков от судьбы, будь то Новый год или Восьмое марта», – скормил он мне новую цитату. «После полуночи вредно есть даже духовную пищу, плохо усваивается». – «Все писатели лгуны, они пишут так красиво, чтобы вы им верили». – «А поэты?» – «Те честнее. Они изгаляются так, что начинают верить сами». – «Значит, вы лгун?» – «Конечно, зачем бы я вам писал в такое позднее время». Здесь Вика поставила несколько скобок-улыбок и добавила:

– Наверное, у вас было много женщин, – решила поиграть на самолюбии творца Вика.

– Достаточно.

– Зачем мужчинам столько?

– Они ищут неповторимую.

– То есть ошибка женщины в том, что она повторяется?

– Выходит, что так.

– Мужчина ищет неповторимую, женщина – единственного. Какая несправедливость.

– Мужчина всегда хочет быть первым, женщина – последней. По-моему, все по-честному.

– Вы такую нашли? – высунуло голову женское любопытство Вики из-под одеяла, чтобы вдохнуть воздуха.

– Да. Она никогда не задавала мне лишних вопросов. Умная женщина, она знала, что у меня нет лишних ответов.

– Где же она?

– Ушла.

– Почему?

– Потому что была умная.

– И выходит, неповторимая.

– Уже вышла.

– Извините, вы не видели здесь мои грабли?

– Нет, а что?

– Увидела ваше красивое лицо, захотелось наступить.