Глухая стена

Подул ветерок. Холодом повеял над дюнами и полями. Они еще некоторое время обсуждали важнейшие текущие задачи, и в первую очередь — розыск Роберта Мудина. Первым уехал Мартинссон. Он отвезет в управление компьютеры Мудина, а потом прогонит список из «Сюдкрафта» через полицейские базы данных. Ханссону Валландер поручил руководить поисками Мудина. Сам он испытывал настоятельную потребность спокойно обсудить с Анн-Бритт сложившуюся ситуацию, раньше предпочел бы Мартинссона. Но не теперь.

Вместе с Анн-Бритт он пошел на автостоянку.

— Ты говорил с ним?

— Пока нет. Сейчас куда важнее найти Роберта Мудина и постараться выяснить подоплеку случившегося.

— Второй раз за неделю в тебя стреляли. Не пойму, как ты можешь так спокойно к этому относиться.

Валландер остановился, в упор посмотрел на нее:

— А кто сказал, что я спокоен?

— По крайней мере, мне так кажется.

— Это заблуждение.

Они пошли дальше.

— Расскажи-ка мне, что ты думаешь, — попросил комиссар. — Не торопись. Что, по-твоему, случилось? Чего нам ждать?

Анн-Бритт поплотнее запахнула куртку. Она явно мерзла.

— Вряд ли я скажу тебе что-то новое.

— Но ты расскажешь по-своему. И в твоем изложении я услышу кое-что другое, не просто мои собственные мысли.

— Соня Хёкберг, без сомнения, была изнасилована, — начала Анн-Бритт. — На данный момент я не вижу другого объяснения убийству Лундберга. Если мы копнем поглубже, то перед нами наверняка предстанет женщина, одержимая слепой ненавистью. Соня Хёкберг не брошенный в воду камень, а один из внешних кругов. И самое важное тут, пожалуй, сам момент времени.

— Ну-ка поподробнее.

— Что, если бы смерть Тиннеса Фалька не совпала по времени с арестом Сони Хёкберг? Допустим, между этими событиями прошла бы неделя-другая. И допустим, все это случилось бы не так близко к двадцатому октября. Коль скоро эта дата действительно имеет решающее значение.

Валландер кивнул. Она мыслит в правильном направлении.

— Тревога нарастает и ведет к бесконтрольным поступкам? Ты к этому клонишь?

— А что им было делать? Соня Хёкберг сидит под арестом. Кто-то опасается, что она сообщит нам некую информацию, известную ей от ее окружения. Прежде всего, от Юнаса Ландаля, которого тоже убивают. Все это оборонительная война с целью защитить тайну, скрытую в компьютере. По выражению Мудина, робких виртуальных зверьков, которые любой ценой должны втихомолку сделать свое дело. Если отбросить массу бессвязных деталей, то, возможно, именно так все и было. Угроза по адресу Роберта Мудина тоже вписывается в картину. Как и нападение на тебя.

— Но почему на меня? А не на кого-то другого?

— Ты был в квартире, когда некто туда наведался. Ты постоянно на виду.

— Н-да, пробелов много. Хотя ход мысли у нас с тобой примерно одинаков. Больше всего меня тревожит ощущение чужих ушей, которые знают о каждом нашем шаге.

— Может, стоит объявить полное радиомолчание? Чтоб никто не писал на компьютерах. Не передавал по телефону ничего важного.

Валландер поддал ногой камень.

— Не получится. В Швеции такое не получится.

— Ты же сам твердишь, что окраин больше не существует. Где бы человек ни находился, он в центре мира.

— Тут я преувеличивал. Это уж слишком.

Дальше шли молча. Ветер усилился, задувал резкими порывами. Анн-Бритт съежилась от холода.

— Есть кое-что еще, — сказала она. — Известное нам, но не тем, что всполошились.

— Что же?

— А то, что Соня Хёкберг ничего нам не сообщила. И с этой точки зрения ее смерть была совершенно напрасной.

Валландер кивнул. Что верно, то верно.

— Что все-таки скрыто в этом компьютере? — помолчав, воскликнул он. — Мы с Мартинссоном пришли к единственному и крайне сомнительному общему знаменателю. Решили, что речь идет о деньгах.

— Может, запланирован грандиозный грабеж? В наше время это обычное дело, а? Какой-нибудь банк вдруг начинает совершать безумные операции и переводит немыслимые суммы на ошибочный счет.

— Может быть. Ответа на этот вопрос у нас нет.

Они добрались до автостоянки. Анн-Бритт кивком указала на дом:

— Прошлым летом я была здесь, слушала лекцию одного футуролога. Не помню, как его имя. Он говорил о том, что современное общество становится все более хрупким. Внешне мы живем в условиях все более плотной и быстрой коммуникационной сети. Но существует и незримая изнанка: в конечном итоге один-единственный компьютер окажется способен парализовать весь мир.

— Может, компьютер Фалька как раз это и планирует, — сказал Валландер.

Анн-Бритт рассмеялась:

— По словам футуролога, до такого уровня еще далеко.

Она хотела сказать что-то еще, но Валландер так и не узнал, что именно, увидел, что к ним со всех ног бежит Ханссон.

— Мы его нашли! — крикнул он.

— Мудина или стрелка?

— Мудина. Он в Истаде. Один из патрулей ехал на смену и обнаружил машину.

— Где?

— На углу Сурбруннсвег и Аулингатан. Возле Народного парка.

— Где он сейчас?

— В управлении.

Валландер посмотрел на Ханссона, у него словно гора с плеч свалилась.

— Он цел и невредим. Мы успели вовремя.

— Да, успели.

На часах было без четверти четыре.

36