Глухая стена

Да, он решил, что все по-прежнему под контролем. Тем не менее кто-то влез в компьютер Фалька, во всяком случае попытался влезть. Это не подлежит сомнению. Надо срочно что-то делать.

Картер напряженно размышлял. Кто это может быть? Едва ли кто-нибудь из полицейских, которые, согласно рапортам, без видимого успеха расследовали смерть Фалька и ряд других событий.

Но кто же тогда?

Он не находил ответа. Хотя просидел за компьютером до тех пор, пока Луанду не окутали сумерки. А когда наконец встал, был по-прежнему спокоен.

Что-то случилось, поэтому он должен выяснить, что именно, и как можно скорее принять ответные меры.

Около полуночи он вернулся к компьютеру.

Как же ему не хватает Фалька!

Засим Картер послал зов в киберпространство.

И примерно через минуту получил ответ.

Валландер стал рядом с Мартинссоном. Роберт Мудин сидел за компьютером. По экрану с бешеной скоростью промчались колонки цифр. Потом все остановилось. Вспыхнуло несколько единиц и нулей, и экран почернел. Роберт Мудин взглянул на Мартинссона, тот кивнул, и он продолжил. Новые команды, новые рои цифр порхнули по экрану. И вдруг разом замерли. Мартинссон и Валландер подались вперед.

— Я не знаю, что это, — сказал Роберт Мудин. — Никогда не видел ничего подобного.

— Может, расчеты какие-нибудь? — предположил Мартинссон.

Роберт Мудин покачал головой:

— Не думаю. Скорее цифровая система, ожидающая следующей команды.

На сей раз головой покачал Мартинссон:

— Может, пояснишь?

— Вряд ли это расчеты. Никаких вычислений тут нет. Цифры соотносятся только сами с собой. Мне кажется, это шифр.

Валландера кольнуло недовольство. Он толком не знал, чего именно ожидал, но уж точно не этого. Не множества бессмысленных цифр.

— Разве от шифров после Второй мировой не отказались? — спросил он, но ответа не получил.

Все трое неотрывно смотрели на экран.

— Тут что-то с цифрой двадцать, — вдруг сказал Роберт Мудин.

Мартинссон опять наклонился к монитору, но Валландер не последовал его примеру. Спина заболела. Роберт Мудин что-то показывал на экране, объяснял. Мартинссон с интересом слушал, а Валландер отвлекся, думая совсем о другом.

— Может, дело идет о двухтысячном годе? — предположил Мартинссон. — Вроде бы тогда ожидается всемирный хаос, потому что компьютеры растеряются?

— Нет, двухтысячный тут ни при чем, — упрямо отрезал Роберт Мудин. — Речь идет о цифре двадцать. К тому же компьютеры растеряться не могут. В растерянность впадают только люди.

— Через восемь дней, — задумчиво обронил Валландер, сам не зная почему.

Роберт Мудин и Мартинссон продолжали свою дискуссию. О каких-то новых цифрах. Валландер услышал подробные разъяснения насчет того, что такое модем. Раньше он знал только, что эта штуковина через телефонную сеть соединяет компьютер со всем окружающим миром. Мало-помалу его охватывало нетерпение. Хотя он прекрасно понимал, что Роберт Мудин, возможно, приблизился к чему-то очень важному.

В кармане зазвонил мобильник. Комиссар отошел к входной двери, ответил. Звонила Анн-Бритт.

— Пожалуй, я кое-что раскопала, — сообщила она.

Валландер вышел на лестничную клетку:

— Что именно?

— Я говорила тебе, что собираюсь покопаться в жизни Лундберга. И прежде всего хотела побеседовать с его сыновьями. Младшего зовут Карл-Эйнар Лундберг. Ну так вот, мне показалось, я где-то видела это имя раньше. Только не могла вспомнить, где и в какой связи.

Валландеру это имя ничего не говорило.

— И я заглянула в наши базы данных.

— Я думал, это один Мартинссон умеет.

— На самом деле, похоже, один ты не умеешь.

— И что же ты нашла?

— Зацепку. Несколько лет назад Карл-Эйнар Лундберг проходил у нас как обвиняемый. Ты в ту пору, по-моему, долго сидел на больничном.

— Что он натворил?

— Видимо, ничего, потому что был оправдан. Но обвиняли его в изнасиловании.

Валландер задумался.

— Пожалуй, стоит в этом разобраться, — сказал он. — Хотя мне трудно связать сей факт с нынешним расследованием. Менее всего с Фальком. Да и с Соней Хёкберг тоже.

— Словом, я продолжу, — решила Анн-Бритт. — Как договорились.

Разговор закончился. Валландер вернулся к остальным.

Мы топчемся на месте, подумал он в приступе усталости. Ведь не знаем даже, что ищем. Сидим в полной пустоте.

22

В самом начале седьмого Роберт Мудин выбился из сил. К тому же пожаловался, что болит голова.

Но он не сдался. Щурясь, посмотрел в очки на Мартинссона и Валландера и сказал, что продолжит завтра, и с огромным удовольствием.

— Мне надо подумать, — пояснил он. — Наметить стратегию. И посоветоваться с друзьями.

Мартинссон договорился, что его подбросят в Лёдеруп.

— Что он имел в виду? — поинтересовался Валландер, когда они с Мартинссоном вернулись в управление.

— Именно то, что сказал: ему надо подумать и наметить стратегию. Как и нам. Мы решаем проблемы. А Роберт Мудин нам помогает, верно?

— Говорил он как старый доктор, обнаруживший у пациента странные симптомы. Он, мол, посоветуется с друзьями.

— Как я понимаю, он просто позвонит другим хакерам. Или свяжется с ними через компьютер. А сравнение с доктором и странными симптомами меткое, в самую точку.