Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка

У него, разумеется, шансов почти не было, так как одним из наиболее благоприятных факторов, естественно, считался рабочий стаж в УУМ'е. А место швейцара утвердили совсем недавно. Неизвестно, на что надеялся Яан Темпель, когда поднимал руку. Его, правда, не раз хвалили за добросовестность, но и другие претенденты неплохо выполняли свои служебные обязанности. Тем не менее выступление Яана Темпеля выслушали с уважением. Пока он говорил, Тийна Арникас молча двигалась по кругу. Видимо, возможность выговориться принесла ей облегчение, и теперь она с милой улыбкой разносила коктейль «Грук». Эту марку Тийна Арникас выдумала сама, посвятив ее грязевой культуре.

— У меня три сына, они, слава богу, живут отдельно. На всех вместе приходится семь детей. Они тоже все женаты и, слава богу, тоже живут отдельно. Кроме трех молодых семей, которые живут у меня.

— Вы только что сказали — все живут отдельно, так откуда же три? — вставил кто-то вполголоса.

— Все живут, слава богу, отдельно, — повторил Яан Темпель, он же Яан О. Темпельберг, который в своих письмах в УУМ, подписанных этим псевдонимом, никогда не жаловался на плохие жилищные условия. — Да, отдельно, вот только эти три семьи живут в моей квартире. У меня две комнаты. То есть было две комнаты. В одной комнате живет одна семья, у них двое детей. Вторую комнату, побольше, две семьи разделили перегородкой, и в каждой семье, слава богу, по одному ребенку. Мы с женой обитаем на кухне и в передней. Одну ночь в передней спит жена, другую — я. По очереди. Я тоже могу отдать кому-нибудь пылесос-собаку, нам с женой нужны кровать и обеденный стол. Хорошо, если бы нашлось местечко и для пары стульев, могли бы, бог даст, посидеть.

Если до выступления Яана Темпеля Оскар думал, что тягаться с такими нуждающимися безнадежно, то теперь трезвый внутренний голос в нем заглох. К тому же перед глазами удивительно ясно встал образ Ирис, и это решило все.

Оскар вскочил, схватил сигарету и побежал мимо бассейнов с водой и сушильных машин прямо к лазерной зажигалке. За ним по полу отпечатывались грязевые следы, но Оскар не обратил на это постыдное обстоятельство ни малейшего внимания. Главное — он наконец-то сможет прижать лицо к защитному стеклу зажигалки. Сигарета дрожала у него во рту, но лазерный луч все же попал в цель: огненный шар от газовой вспышки, и первая глубокая затяжка. Оскар побежал обратно на свое место, но не сел, а остался стоять, полусогнувшись, одной рукой опираясь о край бассейна, а в другой держа сигарету. Затем медленно начал распрямляться, и было такое впечатление, что он рухнет прежде чем встанет во весь рост.

— Дайте любви кров! — воскликнул Оскар.

Он не собирался садиться, но его зад непроизвольно коснулся края бассейна. Еще минута, и он соберется с силами и продолжит. Удивленные сослуживцы с жадным интересом ждали его дальнейших слов. Оскар сделал несколько затяжек и открыл рот, чтобы проаргументировать свой выкрик. Почему-то он не слышал своих слов, которые диктовал ему мозг. Может быть, коктейль «Грук» парализовал его голосовые связки? Последний раз Оскар потерял дар речи в каком-то из начальных классов, когда неожиданно вошел инспектор, и его вызвали отвечать. Разумеется, у Оскара не могло возникнуть сейчас никакой ассоциации с тем случаем. Он просто не слышал собственного голоса, его пухлые губы так одеревенели, что сигарета едва держалась во рту.

Оскар попробовал еще раз что-то сказать, но тщетно. Взмокший от напряжения, он едва смог поднять руку, но она тут же бессильно упала.

— У Оскара замечательная жена, — словно порываясь помочь ему, произнес кто-то.

— И славная взрослая дочь, — раздалось в другом конце бассейна.

— У них просторная квартира в хорошем районе, — добавил чей-то авторитетный голос.

— Он зря претендует на квартиру, — осмелился кто-то громко высказать общее мнение.

25

скар сидел в своем кабинете, собираясь с силами, чтобы привести в действие гильотину для открывания конвертов и приступить к делу. Почта сегодня снова была обильной, и он озабоченно поглядывал на груду писем, которые предстояло прочесть и рассортировать.

Ощущение, что сил становится все меньше, не покидало его в последнее время. Конечно, это могло было быть вызвано весенней усталостью. Но несомненно большую роль тут сыграла потеря речи на собрании по распределению квартиры, заставившая его усомниться в себе и стать более осторожным. Раньше, в свободную минуту, Оскар с удовольствием ходил из кабинета в кабинет и болтал с сослуживцами о всякой всячине. Теперь он избегал людей и держался в стороне. Когда кто-нибудь заглядывал к нему в дверь, он делал вид, что погружен в работу.

Разумеется, неудача с квартирой удручала не одного Оскара. Это же обстоятельство, а возможно, и весенняя усталость угнетали и остальных. Яан Темпель стоял у своих дверей поникший, и если кто-то справлялся о его самочувствии, отвечал одно и то же:

— Слава богу, еще жив пока и не помру раньше, чем получу квартиру.