Глупышка

– У папы вчера была ностальгия по армии, и он попросил приготовить ему плов. Мама его делает обычным, не как на юге, и папа вечно критикует. Так что мама вчера обиделась, и папа остался без плова, а мне приходится его есть.

Большой Босс усмехнулся, а я открыла крышку бокса и протянула вилку.

– Суровая у тебя мама, – восхитился начальник.

Я улыбнулась и решила оправдать ее:

– Просто она не любит, когда критикуют ее стряпню. И папа об этом прекрасно осведомлен, но как придет из рейса, всегда вредничает, а мама обижается.

Дмитрий Анатольевич так напряженно меня слушал, что мне стало неудобно.

– Но вы не переживайте, они уже вечером помирились. Вот только мама все равно ему плов не дала, сварила магазинные пельмени, чтобы не бубнил.

Я не удержалась и рассмеялась, вспоминая огорченное лицо папы, когда он ворчал, что его Натусик совсем по нему не скучала, раз даже накормить нормальной едой отказалась. Я, конечно, не лезу в их разборки, но отца пожурила. Мама скучала, и сильно, а он вот так с ней обошелся, и ладно бы в первый раз, ведь знает, что мама выкинет в ответ на его критику, но упорно выражает недовольство и, как следствие, остается на ночь голодным. Воспитание – дело принципа и выдержки, именно так вещала мне мамуля, отдавая контейнер с пловом, а заодно запрещая без спроса кормить отца.

Дмитрий Анатольевич оценил шутку, улыбнулся, но его отвлек смартфон. Он достал его, а затем демонстративно открыл рот, намекая на то, что я обязана его покормить, пока он будет строчить сообщение.

Я вздохнула. Как дите малое! Приказывает, капризничает и, кажется, даже не замечает, что ведет себя по-детски. Я аккуратно подцепила рис, желтый от куркумы, и протянула вилку Дмитрию Анатольевичу. Машину практически не трясло, поэтому мы даже не насорили. Начальник ел с удовольствием, вот только не отвлекался от гаджета, на котором что-то собранно читал. Так я скормила ему половину бокса, когда он приказал доесть самой. Я была рада подкрепиться, а то с этими магазинами никакого режима. Все съесть не успела, мы прибыли к очередному торговому центру. На этот раз мы остановились возле Красной площади, по которой пришлось прогуляться, чтобы зайти в ГУМ. Дмитрий Анатольевич, чтобы не потерять меня в толпе, подхватил под локоть и целенаправленно повел по золотому холлу прямо в бутик «Балдинини». Я оставила Большого Босса общаться с продавцами, которым он давал инструкции, сама же пробежалась вдоль стеллажей, рассматривая божественной красоты туфли. Некоторые даже решила подержать в руке. Я рассеянно ответила девушке, какой у меня размер, лишь бы меня не трогали. Я находилась в эйфории. Какая женщина не любит красивые туфли! Мне кажется, любая, особенно после сериала «Секс в большом городе», где туфли возвели в ранг женского божества стиля. И вот я вошла в храм этого божества. Такие модели я видела только на обложках журналов и в витринах магазинов, а вот потрогать не доводилось.

Я показала яркие разноцветные туфли на платформе с алой розой на застежке. Но Дмитрий Анатольевич покачал головой. Я не расстроилась. Понятно же, что он выберет черные! Но когда появились две девушки со стопками обувных коробок, я осознала, как ошибалась. Все туфли все были красные, разного фасона и на высоком каблуке. Я мерила их и мерила. Одна коробка сменялась другой. Девушки только успевали открывать и закрывать крышки, а я все не могла наглядеться на себя в зеркале в элегантных туфлях. Это безобразие продолжалось около сорока минут, пока я не остановилось на закрытых туфельках на небольшой платформе.

Большой Босс все это время молча стоял в расстегнутой куртке, держа мою в руках, и терпеливо ждал, время от времени мотая головой и порой приказывая вернуть ту или иную пару. И лишь увидев эти, одобрительно кивнул.

Нос у туфелек был открытым, высокая пятка, прямой каблук, сантиметров девять, если не десять, но колодка удобная. Я держалась на них уверенно, даже не пошатывалась, как в других моделях.

– Немного велики, – пожаловалась я продавцу, которая меня обслуживала, но та, скривив губы, развела руками.

– Увы, самый маленький размер.

Я походила по залу, привыкая, и поняла, что не хочу их снимать, пусть пятка немного и гуляет, но они были такого насыщенного благородного красного цвета, да еще и замшевые, что устоять перед ними было невозможно.

– Берем? – заискивающе спросила у Большого Босса.

– Упакуйте, – с легкой улыбкой обратился он к продавцу.

Я расплылась в счастливой улыбке.

– Они просто прелесть, – заявила я начальнику, снимая туфли и показывая их ему. – И главное, подо все подойдут.

Но вдруг я смутилась, сообразив, что говорю что-то не то.

– Ой, простите, мне же их надо будет потом вернуть. Простите.

Девушка-консультант замерла, не понимая, о чем это я. А Большой Босс резко изменился в лице, став опять хмурым и каким-то злым.

– Ерундой не занимайся. Носи, если они такие замечательные.