Гнёт ее заботы

Кроуфорд дернул снова, и, хотя усилие всхлипом вырвалось из его груди, он услышал треск разрываемых конечностей. - Бей их, - выдохнул он Джозефине.

Джозефина взглянула на него, и в ее уцелевшем глазу мелькнуло на миг понимание; а затем она начала исступленно пинать бормочущие головы, посылая челюстные кости и пальцы медленно разлетаться через багряный свет. Она никак не могла остановиться, и пинала их, даже когда освободилась, так что Кроуфорду пришлось несколько раз дернуть ее за руку, чтобы привлечь ее внимание.

- Прекрати, черт тебя подери, - крикнул он, - Поплыли отсюда!

Но ее очки разбились, и она ничего не видела вокруг, за исключением кратких мгновений, когда воцарялась тишина, так что ему пришлось тащить ее за собой. Несколько раз они опускались вниз, и Кроуфорду приходилось отталкиваться от земли, а затем он снова тащил их туда, где остался стоять Байрон. Из ее пустой глазницы сочилась кровь, оставляя в кильватере

[180]шлейф крошечных кровяных сфер, которые устремлялись к земле, словно оседающие в масле капли уксуса.

Воздух начал редеть, а небо светлело, снова становясь из оранжевого привычно голубым. Перед ними снова начала вырастать полупрозрачная фигура Джулии, и Кроуфорду пришло в голову, что так и должно было быть. Очевидно, и Фантом и сфинкс существовали лишь при определенной скорости течения времени, при которой они становились видимыми. Они проявлялись или исчезали, когда наблюдатель приближался или удалялся от определенной точки временного спектра.

Это как смотреть в телескоп, подумал он - расположенные вблизи предметы расплываются неясными очертаниями, становясь невидимыми, когда ты отводишь фокус все дальше, а затем возникают вновь, по мере того как масштаб возвращается к привычному. И этотпризрак живет лишь чуть-чуть в стороне от привычного хода вещей… в отличие от сфинкса, который был едва различим, несмотря на то, что время замедлилось настолько, что свет стал темно-красным, и мне едва хватало сил вдохнуть воздух в легкие.

Глаза призрака пылали ненавистью. Он стоял между ними и спуском с вершины - им пришлось бы пройти сквозь него, чтобы спуститься.

Сдерживаемое из последних сил отвращение к самому себе выросло стократ, но теперь он знал, что это было не его отвращение, и пытался его побороть.

- Снова призрак Августы, - сказал Байрон, прекращая грести и опускаясь на каменную поверхность.

- Нет, это не она, - устало выдохнул Кроуфорд. Его легкие были совершенно измучены и готовы застыть навечно. - Я вижу в нем… мою мертвую жену, и одному богу известно, кого видит наша… безумная спутница. Всеэти призраки не настоящие. Тот, что прикидывался моей женой, сказал, что это

яубил ее, а настоящий призрак моей жены, - с этими словами он повернулся и посмотрел в изборожденное кровавыми подтеками лицо Джозефины, - знает, что это не правда.

Байрон взглянул на него, с отчаянной надеждой. - Правда? Тогда может быть Августа все еще жива? Если это не…

Кроуфорд кивнул и против желания вдохнул. - Этот призрак, и те червеобразные существа, что почти добрались до этой проклятой девчонки, просто отражают нас, наше… чувство вины и страхи. И при этом невыносимо их выпячивают. Замок сфинкса… - он остановился, подыскивая слова… - охраняют кривые зеркала. Байрон, казалось, почти ему поверил - а затем призрачная женщина заговорила снова.

- Я рада, что умерла и теперь, наконец, свободна от тебя, - сказало существо, что казалось Кроуфорду Джулией. Ты меня растоптал, искромсал меня словно шелковый гобелен, из которого ты вознамерился сшить себе приятное облачение, а затем передумал и выбросил на помойку. Ты никогда не понималменя. Ты никогда никого не понимал. И поэтому всегда будешь один. Затем ее лицо переменилось, и Кроуфорд увидел собственные черты, холодно улыбающиеся с призрачного лица. - Это единственное, что тебя заботит.

Затем внезапно это снова была Джулия, но Джулия, какой он видел ее в последний раз - окровавленной и бесформенной грудой, с торчащими наружу зазубренными костями  - все еще каким-то образом стоящая прямо и взирающая на него пустыми вывалившимися глазами.

- Ну что, тебе достаточно? - прокаркал бездонно зияющий рот. - Или тебе еще что-то нужно от людей, которых ты якобы любишь? Позади фигуры Кроуфорд видел волны, разбивающиеся о скалы и языки пламени, с ревом вырывающиеся из-под крыши.

Байрон, по-видимому, тоже увидел что-то такое, так как его лицо внезапно стало мертвенно бледным. - Если возможно даже такое, - прошептал он, по-видимому обращаясь Кроуфорду, - Бога и впрямь может не быть - и тогда мы сами вольны выбирать свое наказание. Он побрел через редеющий воздух, в сторону от призрака и безопасного пути вниз, к скалистому уступу, нависающему над отвесным обрывом.

Он обернулся и с непонятным выражением посмотрел на Кроуфорда. - Не так уж это и сложно, умереть, - сказал он и нырнул в пустоту.