Гнев ангелов

Ребенок опять порылся в своей сумке и достал металлический бокс со шприцами. Он набрал в один из шприцев прозрачную жидкость из стеклянного пузырька, которого Мариэль прежде не видела.

— Не надо больше, пожалуйста, — взмолилась Мариэль.

— Это другой укол, — бросила Дарина. — Но не волнуйтесь: он не принесет вам боли.

Мариэль увидела, как ребенок в последний раз подошел к Грейди. Ее брат никак не отреагировал ни на приближение мальчика, ни на укол. Его углубленный в себя взгляд не изменился, но спустя несколько секунд веки Грейди закрылись и голова поникла. Ребенок вновь начал набирать жидкость из пузырька. Когда он закончил, склянка опустела. Он бросил ее в рюкзак и направился к Мариэль.

— Это раствор актрапида, — любезно пояснила Дарина. — Проще говоря, инъекция инсулина.

Мариэль решила действовать. Ее колени были подтянуты к груди, а ступни упирались в диван. Собрав все силы, она бросилась на Дарину, но женщина ловко отскочила, получив лишь скользящий удар, а Мариэль свалилась на пол, где к ней тут же подскочил мальчик и всадил в руку шприц. Окружающий мир быстро заполнился тенями.

— Вы будете спать, — услышала она голос Дарины. — Будете спать очень долго.

Сильная доза лекарства заполняла организм Мариэль, погружая ее в коматозное состояние.

Глава 39

Проснувшись на больничной койке, Элдрич подумал: «Я видел прежде этот сон». Кровать, чистая палата; легкий шум тестового прибора, обусловленный микрофонным эффектом; резкий запах антисептика, а за всем этим скрывается кошмар: тянущиеся к нему когтистые пальцы пытаются навеки утащить его во мрак. Он приподнял правую руку и, почувствовав странную тяжесть, увидел, как на простыню упала капля вводимого ему в вену раствора. Он потянулся к шприцу, но чья-то рука мягко, но решительно остановила его.

— Не надо, позвольте я сам, — произнес знакомый голос.

Старик уловил привычный запах никотина, осознав присутствие сына; не Коллектора, а именно сына, поскольку Коллектор никогда не говорил с такой кроткой озабоченностью. Его голос звучал приглушенно: взрывная волна повредила слух Элдрича.

— Я спал, — тихо сообщил законовед. — Мне приснилось, что она умерла, а потом мне приснилось, что это был только сон.

Его лицо болело. Он коснулся пальцами щек и обнаружил повязки на самых глубоких ранках.

— Мне очень жаль, — сказал сын. — Я понимаю, что она значила для вас.

Элдрич повернул голову налево. Рядом с кроватью на тумбочке лежали обнаруженные при нем вещи: бумажник, ключи, часы. Какие-то мелочи.

Но женщины в палате не было.

— Что вы помните? — спросил сын.

— Электричество. Пропадало электричество, кажется, раза два. Я спустился в подвал, но не заметил никаких поломок.

— А потом?

— Какой-то мужчина. Он прошел мимо меня по улице, я насторожился, но он удалился, и я забыл о нем. Перед самым взрывом он окликнул меня. По-моему, он пытался о чем-то предупредить, но после взрыва я больше его не видел.

— Вы помните, как он выглядел?

— Лет пятьдесят, по-моему, или немного старше. Небритый, но без бороды. Ростом около шести футов. Довольно плотный и сильный.

— В какую сторону он направился?

— К югу.

— К югу… По другой стороне улицы?

— Да.

— Вы сообщили об этом полиции?

— Нет. По-моему, я вообще с тех пор ни с кем не говорил. Помню лишь, что пытался приподнять ее, но она уже не двигалась.

— Полицейские захотят побеседовать с вами. Не говорите им о том мужчине.

— Не буду.

Сын взял салфетку и смочил ею лоб отца, стараясь не задеть ранок.

— Насколько сильно я пострадал? — спросил Элдрич.

— По большей части порезы и ушибы. Легкая контузия. Однако они хотят понаблюдать за вами несколько дней. Что-то их беспокоит.

— У меня проблемы со слухом. Твой голос, мой голос… все воспринимаю приглушенно.

— Я передам докторам.

Элдрич попытался повернуться на бок и почувствовал боль в паху. Заглянув под простыню, он увидел катетер и застонал.

— Я понимаю, некоторые неудобства, — сказал сын.

— Мне больно.

— Об этом я им тоже скажу.

— У меня во рту пересохло.

Сын достал из прикроватного шкафчика пластиковый поильник и дал отцу напиться, поддерживая его голову. Он ощутил под пальцами хрупкость костей старческого черепа. Казалось, хватило бы легкого нажима, чтобы тот сломался, как яичная скорлупа. Просто чудо, что он выжил. И, безусловно, умер бы, если бы взрыв произошел немного раньше.

— Я вернусь позднее, — сказал сын. — Вам что-нибудь нужно?

Вдруг отцовская рука вцепилась в него, и старый юрист приподнялся с постели. Насколько же старик еще силен…

— Приходил Паркер. Паркер приходил в контору, и она умерла. Она вернулась за его папкой, и из-за этого погибла. — Элдрич устало вздохнул, из уголков глаз потекли горестные слезы. — Он предупреждал меня, предупреждал, чтобы ты держался подальше от него. Он боялся того списка. Знал, что в нем есть его имя.

— Я сомневался. Так же, как и вы. Та женщина, Фиппс, сказала мне кое-что по поводу…

Но отец не слышал его.

— Список, — рассеянно прошептал он. — Тот список.