Гнев Новороссии

Приехав в Чечню, «идейные» бандеровцы абсолютно не ориентировались в местных условиях и полагали, что им «все должны и обязаны». И начали «косячить»: начиналось все с банального пьянства, и это в стане мусульман! И заканчивая грабежом и насилием. Однако суровая реальность войны на Северном Кавказе внесла свои коррективы. И бандеровцы очень скоро узнали, что такое «кровная месть»! Кого сразу прикончили, перерезав глотку и сбросив в глубокое ущелье. А на кого объявляли бессрочную охоту, как в случае с Беком.

По поводу же собственного положения Бек был абсолютно удручающе прав. Развивался сепсис – общее заражение крови. Все чаще снайпер впадал в горячечный бред и бормотал что-то на своем каркающем резком наречии. В его черных глазах отражалась смертная мука. Страшные боли одолевали его, гордый горец скрипел зубами, едва сдерживаясь. Константин Новиков наблюдал страшные симптомы и понимал, что уже поздно что-то предпринимать. При пальпации живота печень была твердой, и это тоже свидетельствовало о прогрессирующем циррозе печени. Моча тоже практически не отделялась. Почки переставали работать.

Буквально через пару дней военврач Новиков снова заколотил в дверь тюрьмы.

– Чего тебе?..

– Отведи к командиру.

Капитан-резервист в доме, отведенном под штаб, задал тот же вопрос.

– У вас есть пленный, снайпер Бек. Он уже одной ногой в могиле, и нога эта – гниет от гангрены. У него – сепсис, общее заражение крови.

– И чего ты хочешь?

– Ампулу обезболивающего, а еще лучше – наркотика, чтоб отошел без мучений.

– А говна на лопате?

– Слушай, капитан, но будь же ты человеком! У нас – трое твоих ребят, и их содержат в гораздо более человеческих условиях. Ты же знаешь!

– Тот снайпер наших убивал!

– Он – на войне! И убивать его право! Отнимать или даровать жизнь – привилегия снайпера.

– Этот Бек приехал к нам из Чечни, и мы его сюда не приглашали!

– А вас, бандеровцев, кто в Чечню звал, русских пацанов резать?!!

– Конвой, увести!

Под вечер капитан Национальной гвардии Украины сам зашел навестить узников.

– Эй, доктор! Выйди на минутку. Конвою – отойти, – командир передал ампулу и шприц.

– Что это?

– Омнопон[30]. Это все, что я могу сделать.

– Спасибо, капитан.

– Как он?

– Плохо. Не сегодня завтра…

– Коли. Отдашь мне использованный шприц и пустую ампулу.

– Сейчас.

Игла вошла в вену, и дурманящий препарат пошел по кровеносным сосудам, неся великий дар освобождения от боли и тревог… Сладостное забвение – это последний дар и последняя почесть воину. Рассвета Бек уже не встретил.

* * *

Еще через пару дней состоялся обмен. На блокпост привезли троих захваченных в бою нацгвардейцев. Кстати, выглядели они получше, чем русский офицер Константин Новиков. А молодой военврач наотрез отказался от обмена, если с ним не пойдут две женщины – представительницы Красного Креста.

Так что обмен произвели – «три на три».

– Здорово, чертяка! Вижу, ты времени зря не терял, Костя, вон – сразу двумя дамами обзавелся! – Юрий Гаврилович Авраимов сграбастал молодого и порядком осунувшегося военврача в медвежьи объятия.

Константин Новиков с удивлением узнал, что в плену он провел всего лишь полторы недели. Ему они показались годами! Первым делом после освобождения молодой хирург отмылся, отоспался, а потом и отъелся. После «щирого украинского гостеприимства» даже ужасные условия фактически отрезанного ото всех благ Славянска показались излишне комфортными!

Но сначала побывавшего в бандеровском плену русского офицера тщательно допросили контрразведчики Новороссии, заставляя вспомнить малейшие детали. Как ни был измучен Константин Новиков, но он понимал, насколько это важно, и постарался воспроизвести свое пребывание «в гостях» буквально по минутам.

– Хорошо, что ты, Костя, попал к Нацгвардии, да еще и командир попался не из особо злобных, – сказал капитан Асмолов. – Вот ежели бы ты оказался у карателей спецбатальонов «Днепр» или «Азов», тогда дело – труба!

– Это точно! – старший лейтенант Новиков был наслышан о нравах головорезов и карателей из «идейных» бандеровских фашистов.

«…В одном из домов с чердака «азовцы» выволакивают, заломив руки, несколько человек. Уложив их ничком во дворе, задержанных тут же начинают допрашивать. Руки у всех пленных связаны за спиной пластиковыми стяжками…