Гнев орды

И я твёрдо решил позаниматься и с командиром эльфийского звена тоже. Тот самый отпрыск Фалатина, Вул, — сокращение от хитро-мудрого имени, присущего ушастым, — дрался куда жестче и техничнее своих собратьев, чем завоевал мой интерес. Причём, что мне понравилось, он не кичился победой, а протягивал руку каждому поверженному противнику, помогая встать. И в целом оставил впечатление благородного воина — какими их обычно описывают в старых книжках. Даже как-то обидно, ведь мне таким никогда не стать, я слишком рационален и готов поступиться принципами ради победы.

В конце концов, состязания между орками и эльфами с перевесом в один балл завершились в пользу длинноухих. Я ожидал, что орки расстроятся, но те улыбались совершенно искренне, и открыто поздравляли соперников.

— Чего это они? — шепотом осведомился я у Лерида.

— За время совместных учений набрались друг у друга опыта и здорово сдружились. Оказалось, что разница между нашими народами не такая уж и большая.

— Верно, — произнёс я, глядя на братающихся орков и эльфов. — И это отличный задел на будущее. Как думаешь, со временем можно будет сделать из них братский народ?

Лерид открыл было рот, чтобы возмутиться, но призадумался.

— Знаешь, — проговорил он спустя пару минут, — раньше я бы ответил, что нет, но теперь сомневаюсь. Всё же с эльфами у нас куда больше общего, чем с теми же людьми.

— Люди здорово подгадили другим народам, да? — хмыкнул я. Дядя вздохнул.

— Когда-то давно они были не такими воинственными. Более трехсот лет назад они и вовсе находились под протекцией эльфийского королевства, будучи лишь наместническими владениями одного из князей, тогда этот титул был вместо герцогского. Но среди людей нашёлся один умелый воин, чьей силы хватило, чтобы собрать войско и дать отпор эльфам. Высокородные не ожидали такой прыти и, если честно, были не готовы к столь яростной борьбе со стороны людей — потому и проиграли. Гордыня обернулась против них. Люди создали своё королевство на землях наместника, а затем, лет так через десять, начали завоевывать новые территории. Но первый десяток лет, до завоеваний, у нас с ними были крепкие дружеские отношения, основанные на торговле и обоюдной помощи. Вот с эльфами особо не дружили тогда, это верно. А потом первый правитель людей скоропостижно скончался, и всё изменилось.

Я кивнул, прекрасно понимая причину. Первый король людей наверняка хотел добиться нормального мирного существования на уже привычных землях, только будучи независимым государством, но его ближний круг резко возвысившихся аристократов оказался недоволен этим решением: распробовавшие вкус крови люди жаждали ещё. И поэтому избавились от владыки, усадив на трон своего человека, который с радостью поддерживал заданный ими курс.

Что ж, теперь мне ещё больше хочется, чтобы люди решились на вторжение в нашу Империю. Может, в очередной раз получив по башке дубиной, они поймут, что пора изменить мышление?

— Смирно! — гаркнул дядя, обрывая мои мысленные рассуждения. — Стройсь!

Оба звена — и орки, и эльфы, — шустро вытянулись в две шеренги, вперив взгляды в довольно оскалившегося полковника.

— Милорд, — глянув на меня, сказал тот, — отряды ваших телохранителей готовы к исполнению приказаний!

— Вольно, — разрешил я. Оглядел ровный строй двух десятков бойцов, задержал взгляд на Вуле. — Со мной отправится ваше звено, командор Вул.

Эльф склонил голову, принимая приказ. Я же перевёл взгляд на командира орочьего отряда.

— У вас будет другое задание. Для начала, слушайте и запоминайте…

* * *

Просторный церемониальный зал полон незнакомых мне орков. Все одеты нарядно, как и пристало знати, меж гостей снуют слуги в парадной форме. Я сижу за столом на возвышении, по правую руку от меня Вирра, рядом с ней — её отец, слева от меня — Лерид. Все радуются, смеются, пируют, кричат здравицы в нашу честь. Время от времени играет громкая музыка — поодаль, на отдельном постаменте, трудится группа музыкантов, выдавая зажигательный мотив. Гости вскакивают, пускаются в пляс, громко хохоча.

В какой-то момент музыка и шум словно затихают. Я поворачиваюсь к Вирре, утопаю в соцветии фиалковых глаз, а нежная улыбка невесты заставляет моё сердце биться чаще.

— Это грядёт, — шепчет Вирра. Голос девушки доносится словно сквозь мутную пелену, окутавшую разум. Я чувствую себя бесконечно пьяным, неспособным что-то осмыслить, но с трудом сбрасываю оковы, прислушиваюсь, напрягаю мозг.

— Что грядёт?

— Неизбежное, — в её словах чувствуется горечь. — Врата уже почти разверзлись, скоро они придут с той стороны.

— Не понимаю, — признался я. — Кто придёт? Какие врата?

Вирра вздохнула, подалась ближе ко мне. Лепестки губ чуть приоткрылись, а затем соприкоснулись с моими губами. Поцелуй оказался страстным, крепким, полным искренности… и предчувствия.

Тревога выбила из груди дыхание, а пляшущие в центре зала гости вдруг смазались, стали напоминать уродливые фигурки жутких существ, вылезших из глубин преисподней. Их корежило, сминало, крутило в танце, то соединяя в единое целое, то дробя на мелкие части. И я вдруг понял.