Гнев солнца

Пока их потуги были безрезультатны, но на планету постоянно прибывали новые партии исследователей. Да и премии за выдающиеся открытия имперским правительством выплачивались до сих пор огромные. С некоторых пор появилась мода на экзотику и научные достижения. Многие связывали подобные тенденции с относительно мирным положением дел (даже на границах провинциальных внешних зон Империи) и научными изысканиями младшего имперского Принца. Находящиеся на планете ученые питали слабые надежды, что венценосный отпрыск обратит внимание и на это окраинное захолустье. Ведь даже его кратковременный визит мог поднять интерес к Тихому Омуту на небывалые высоты. Впрочем, надежды исследователей ничем не подкреплялись, и шансов на благоприятный исход практически не было. Тысячи и тысячи специалистов на подобных небесных телах испытывали похожие чувства.

Платформа, на которой располагалась гостиница «Барбудос», когда-то представляло собой целый комплекс, сопоставимый с небольшим городом. Сейчас же она, как и многие другие, постепенно приходила в запустение. Многочисленные здания уже давно не использовались и были почти полностью разрушены, и только полная автоматизация при помощи Терминала позволяла поддерживать объект в рабочем состоянии. Местами доходило до того, что водные и пернатые обитатели устраивали здесь целые колонии, где воспитывали своих отпрысков. Помешать никому они уже не могли. На описываемой платформе в данный момент присутствовал лишь один представитель гомо сапиенс, чья работа как раз и заключалась в изучении местной фауны.

Литвиненко всегда покидал кровать около восьми и, позавтракав, отправлялся на испытательную биологическую станцию, снабженную разнообразными, пока еще работающими, приборами, где трудился до полудня, пока не становилось нестерпимо жарко. Однако сегодня он неожиданно безумно заскучал по гостинице, надолго ставшей его домом, где до сих пор обеспечивалась благословенная прохлада, обеспечиваемая кондиционерами, питаемыми энергией Терминала. Ученый провел несколько часов, описывая в дневнике накопившиеся эмоции и последние наблюдения в ожидании подполковника Вооруженных сил Империи Александра Сапрыкина, надеясь, что тот составит ему компанию за легкой выпивкой. Это случалось нередко, и тогда к экспериментам академик приступал только ближе к вечеру.

К тому же, военный всегда был готов поделиться планетарными новостями, ведь орбитальный спутник постоянно сбоил, Терминал тогда не работал на прием, и информации о положении дел на планете, таким образом, было крайне мало. Наместник Олаф Крюгер сначала пытался добиться замены спутника, но выяснилось, что проблема, как обычно, была в непредсказуемости солнца Тихого Омута. Более же дорогостоящее оборудование никто поставлять не собирался. А какой смысл? Местной разумной жизни нет, постоянных жителей чуть больше двухсот тысяч, промышленность отсутствует…

Литвиненко вышел на край испытательной платформы, чтобы понаблюдать за расцветом очередного жаркого дня. Вокруг успела воцариться суета, неизбежно сопровождающая движение дрейфующей громадины станции. Низко над водой летали комары-альбиносы размером не меньше широко распространенного повсеместно в галактике воробья, и чайки – вполне обычные по всем параметрам – иногда задевали крыльями блестящую водную поверхность и оставляли на ней колышущиеся под сверкающим солнцем круги. Их крики были похожи на низкий плач одинокого пропойцы, тоскующего в своих алкогольных дремах. Размахивая огромными крыльями так, что раздавался оглушительный свист, и, обдавая ветром, над головой Литвиненко пролетел огромный ярко-зеленый орел-амфибия. Только кончики крыльев у него были черные, клюв – белый с красной окантовкой, а лапы поражали своей силой даже на расстоянии. Этот хищник был редок и являлся самой настоящей бедой для всех воздухоплавающих обитателей Тихого Омута. В воде же он чувствовал себя не очень уверенно, но выбор пищи там был намного богаче, что заставляло орла частенько мочить свое великолепное оперение, не имея при этом стопроцентной гарантии успешной охоты.

Он направлялся в сторону группы живописных атоллов. Литвиненко с некоторой завистью проводил полет величественной птицы глазами. Его не переставал восхищать вид этих клочков суши среди безбрежного океана. В последнее время на пути дрейфа его испытательной станции таких живописных уголков возникало все больше – и совсем крохотных, и сравнительно большого размера. Академик совершенно точно знал, что еще год назад их на этом месте могло и не быть. Они возникали и пропадали то здесь, то там. И непостоянство их появлений и исчезновений вызывало немалое удивление ученых.