Гнев Тиамат

– Идите вы… Еще одна бомба. После… – Она свободной рукой обвела палубу, подразумевая пространство кольца, исчезнувшие врата и все прочее. На то, чтобы осмыслить огромность случившегося, у нее было три дня, и все равно не хватило. Не умещалось в голове.

Зато трех дней хватило Сагали, чтобы представить доклад, а Дуарте – чтобы его оценить и ответить. Вероятно, за этот срок Сагали и не успел бы надавить и получить приказ заткнуться. Да он и не пытался. От того и разочарование.

– Существует протокол. При неудачном переходе любого корабля мы посылаем за те же врата бомбу. Другого способа огласить свои намерения у нас нет.

– И смотрим, лишимся ли еще пары врат?

– Мы понесли потери… значительные потери, – сказал Сагали. – Однако, обдумав их, верховный консул пришел к выводу, что они не являются эскалацией со стороны врага.

– И как он пришел к таким выводам?

Сагали выставил руку ладонью наружу, но взгляд его смягчился, скорее предлагая выслушать, нежели приказывая замолчать. Элви скрестила руки и кивнула, показывая, что готова слушать.

– Атаки врага оказывались неэффективными – в том смысле, что наносили несущественный основной ущерб. Потеря сознания, пережитая нами в системе Сол после гибели Паллады, могла стать смертельной для строителей протомолекулы, но против нас оказалась малодейственой. Реакция, имевшая место в системе Текомы, была бы мелочью в любой другой системе. Результат оказался… прискорбным только из-за особенностей, так сказать, ландшафта, которые больше нигде в империи не повторяются.

– То есть я просто неудачно выбрала атолл Бикини? – вставила Элви.

– Вас никто не винит в случившемся, доктор. Вы не могли предвидеть большего, чем мы все. Напротив, стратегическую ошибку допустил я. Я воспринял непригодную для человека природу системы как преимущество, упустив из виду возможные последствия.

Он развел руками.

– Или, – предположила Элви, – это была ловушка.

– Не представляю, как…

– Нет. Помолчите. Теперь моя очередь. То, что мы наблюдали в системе Текомы, никак не походило на предыдущие взаимодействия. Мы оставались в сознании. Нам не изменили восприятия, ничего подобного. Это было нечто совсем иное. А если поискать в этом логику? Найти будет нетрудно.

– Покажите, прошу вас.

– Звезда не была природным феноменом, ее сделали. Причем сделали из системы, напоминавшей Сол. Ее изготовили и нацелили на врата. Нацелили, как самострел, связанный с дверной ручкой. И наш корабль-бомба ее активировал. Может, он заставил кого-то на нас оглянуться и тем самым спустил курок. Не знаю. Но все было устроено как самострел-ловушка.

У Сагали стал такой вид, словно он откусил от подгнившей галеты.

– Интересная интерпретация, – процедил он.

– Это была самая большая пушка, какая только возможна при данных физических законах вселенной. И более того. Станция создавалась с учетом такого события. Она приняла гамма-выброс коллапсирующей нейтронной звезды и уцелела.

– Вы находите это существенным?

– Я нахожу это очевидным доказательством, что мы столкнулись с противником вне своей весовой категории и пора бы перестать его пинать.

– Кричать нет нужды, доктор.

Элви разжала кулаки и постаралась расслабить челюсти. Кровь горячо прилила к лицу – она не знала, от страха, от гнева или другой эмоции, вполне соответствующей подобной ситуации. Система Сагали предупреждающе прогудела, но он ее заглушил.

– Я не возражаю вам, – сказал он. – Но как должно выглядеть ваше «перестать пинать»?

– Не посылать бомб за врата – для начала.

– Предположим. Или полностью отказаться от врат. Вы и это посоветуете? При таком решении погибнут некоторые колонии, но, возможно, это приемлемые потери. Однако в прошлом конфликте закрытие сети врат не спасло тех, кто ими пользовался. К тому времени, как мы снова включили систему, они были мертвы.

– Я предлагала не начинать конфликта.

– Конфликт начался задолго до возникновения Лаконии. Корабли пропадают уже десятки лет. В чем бы ни была причина, она возникла до того, как мы узнали о ее последствиях. Самый простой способ подорвать любую стратегию – это свернуть ее без веских причин. Верховный консул в курсе происходящего. Он полагает, что план «око за око» по-прежнему сохраняет свои достоинства.

– И вы намерены ему следовать.

– Я выполняю приказы, доктор. Я – лаконский офицер, – сказал Сагали. – Как и вы.

* * *

Настроение команды «Сокола» проявлялось в мелочах. Джен вместо того, чтобы в задумчивости то и дело забегать в столовую, приросла к своему рабочему посту. Травон шлялся по кораблю, нервно постукивая большим пальцем по среднему при каждом обновлении данных с «Тайфуна» и Медины. Сагали большей частью не выходил из кабинета, избегал Элви, Фаиза и остальных научников, как будто их неодобрение для него что-то значило.

Где-то рядом с Мединой некий капитан вытянул короткую соломинку, и «Каприз Мирона» был избран кораблем-бомбой. На главном экране рой погрузчиков и дронов растаскивал груз из его трюма. Слабые вспышки их маневровых напоминали Элви кишение термитника.