Гнев Тиамат (ЛП)

Пытаться воссоздать все это, используя протомолекулу как ящик с инструментами – акт неимоверной гордыни, от такого аж дыхание перехватывало. Да помысли о подобном кто-то кроме Дуарте и Кортазара, немедленно пошел бы под суд. Лишь эти двое, убежденные в собственной исключительности, посмели перешагнуть через «а что, если это незаконно» и «а что, если это вовсе не великая идея». Элви знала, Кортазар завидует, что Дуарте намерен скормить этой мясорубке собственную дочь, а не своего ручного ученого.

Она поднялась, опираясь на трость, и подошла к клетке. Мальчик отступил, словно боялся. Девочка – Кара – осталась на месте.

Развитие во взрослую форму – не то же самое, что старение и смерть. Возможно, дроны этого не поняли. Не говорит ли это кое-что о функционировании самих создателей протомолекулы? То, что их проекты не учитывали рост и созревание, предполагало, что у первоначальных конструкторов имелись только взрослые формы. Взрослые, которые делают взрослых. Она попробовала представить, на что это похоже.

– Могу я спросить у тебя кое-что? – обратилась Элви к девочке.

Секунду Кара оставалась неподвижной, словно камень. Потом она кивнула, и статуя будто ожила.

– Ты и твой брат выпадали из времени?

– Это тогда, когда стал виден воздух?

– Да, тогда.

– Не знаю. Он не дает нам посмотреть на часы.

– Выходит, ты понимаешь. А ты… Ты разве не… Ты и твой брат разумны? С самосознанием?

Огромные черные глаза изменились. Замерцали. По щеке Кары скатилась крупная слеза. Элви прижала ладонь к стеклу.

– Мне жаль, – сказала она. – Мне очень, очень жаль.

Переведено: grassa_green 

Глава 30: Бобби

Бобби не могла уснуть.

Это было что-то новое. Такого она не помнила за собой с юности. На службе в марсианском десанте она умела закрыть глаза и моментально провалиться в забытьё, едва удавалось выкроить хоть минуту. А лежать на койке в переоборудованном офисе, чуть пристегнувшись, чтобы не улетать ненароком с кровати в мягкой гравитации Каллисто, и пялиться в потолок... Для той Бобби Дрейпер это было бы бессмысленно.

Но она лежала, и уже третий час цикла сна проводила инвентаризацию мышц, напрягая и расслабляя каждую по очереди. Монитор в поверхности стола отбрасывал отблески света и тени. Она наблюдала, как напряжение наползает на плечи, и заставляла себя расслабиться – в четвертый, пятый, двадцать пятый раз. Закрывала глаза, и просила их не открываться. И слышала, как что-то капает в коридоре. Конденсат... может сбоит система отопления или рециркуляторы. Она пыталась не обращать внимания.

Её люди разбрелись: кто на Каллисто или «Шторме», кто спит в своих койках в недрах контрабандистской пещеры. А она нервничала: и когда её люди шлялись где-то среди гражданского населения, и когда собирались вместе, потому что становились легкой целью. Лаконианским силовикам хватило бы одной случайности. А ей нужна полная команда.

Её плечи напряглись снова.

– Чёрт...

Она расстегнула страховку и поднялась. Возможно, час в спортзале «Шторма» избавит её от худших проявлений бессонницы. На пути в ангар она остановилась возле стола, чтобы снова взглянуть на данные, как и в предыдущие пятьдесят раз за день. Экран был разделён на два окна. Меньшее отображало относительное положение основных тел Солнечной системы с расчётными или предсказуемыми траекториями, как на планетарной модели. А большее – детальную карту системы Юпитера с данными, скопированными из журналов транспортного контроля. В маленьком окне Юпитер со спутниками выглядел спокойным и безмятежным, плывущим сквозь просторы космоса с величественной грацией неизбежного. А в большом – напоминал улей. Сотни кораблей, от древних рудовозов и челноков старателей, до «Бури» и всего, что между ними.

«Буря» манила её.

Трехо покинул систему на одном из быстрых лаконианских шаттлов, двинул на большой тяге обратно в Лаконию, справляться с кризисом в медленной зоне. А «Буря», словно ищейка, обнюхивала луны Юпитера, разыскивая потерянное антивещество. Большую часть времени она не сходила со сложной орбиты близ Ганимеда, хотя однажды завернула даже к Европе. В конце концов она доберется до Каллисто, и заставит Бобби раскрыть карты. А до того момента ей оставалось только только успокаивать себя, представляя, как новый лаконианский вице-адмирал тоже ворочается без сна в своей койке, потому что убийственный груз антиматерии пропал, а искать теперь предстоит ему.

Она коснулась красной точки на карте, которой обозначалась «Буря».

– Все, что ты можешь, я сделаю лучше.

Всплыло оповещение об обновлении новостной ленты происшествий с Цереры. Она открыла запись, и молодой человек с акцентом уроженца луны, серьёзно взглянул на неё с поверхности стола.