Гнев Тиамат (ЛП)

– Прежде чем переходить к прямым действиям, надо закончить с инвентаризацией всего, что есть на грузовозе. Если найдем там необычное оборудование или припасы, тогда…

Система выдала тревожное оповещение, и сердце Наоми, вопреки здравому смыслу, подпрыгнуло.

Новое сообщение от Джима.

Дуарте слал их с тех самых пор, как Джима увезли в Лаконию. Нет, не общедоступные вещания на публику, хотя такие тоже были. Трансляции передавались и принимались по старой, давно взломанной схеме шифрования. Короче, тому, кто очень хотел их прочитать. И важна тут была не столько шифровка, сколько подпись. Адрес. Лакония рассылала сообщения по всем звездным системам сети врат, но просмотреть их могла только Наоми. Или Наоми и «Роси». Или любой, кто нашел время взломать старые коды «Роси».

Это была личная переписка между Джимом и ею, и всеми высокопоставленными цензорами от правительства Лаконии. Ей смутно припоминалось, что в древности на Земле при заключении особо важных браков знать отряжала специальных свидетелей приглядеть, как трахаются новобрачные в первую ночь. Гнусность примерно та же.

И все же никакая сила под солнцем не помешала бы ей нажать кнопку «проиграть».

Открывалось сообщение заставкой с изображением синего крылатого герба Лаконианской Империи, затем тестовый гудок, и вот он. Джим смотрел в камеру с легкой усмешкой, за которой мало кто сумел бы разглядеть сдерживаемую ярость. На нем была рубашка без воротничка, волосы зачесаны назад, так что виднелась линия волос, которая понемногу начала отступать назад. Антивозрастные технологии в четыре раза удлинили человеческую жизнь по сравнению с тремя-четырьмя десятками лет, что доставались людям доисторической эпохи, но бури и невзгоды по-прежнему что-то да значили. На долю Джима их выпало больше, чем следовало ожидать по жизни. Но вот фальшивая улыбка исчезла, он улыбнулся по-настоящему, и десятилетий как ни бывало. Он еще не заговорил, а она уже слышала его. В его глазах отражалась та особая смесь грусти и насмешки, как будто он угодил на вечеринку, которая настолько пошла не так, что превратилась в пародию на саму себя и оттого вновь стала забавной.

Она остановила воспроизведение, пока он не раскрыл губ, чтобы немного побыть с ним. Пусть даже с его изображением. Потом собралась с духом и продолжила просмотр.

«Привет, Костяшка. Извини, что долго без вестей, но все тут немного заняты. Полагаю, ты слышала об Авасарале? На похороны во дворец прибыло множество гостей».

Когда они были вместе, он никогда не называл ее Костяшкой, и теперь этим прозвищем подавал знак, что знает – охота за ней еще идет. А в том, как он упомянул «гостей», слышались нотки сарказма, и опять же – вряд ли цензоры их уловили. Не так-то просто контролировать общение двух близких людей, проживших вместе столько, сколько они с Джимом. Бюрократам не постичь их личный язык, а чего не видишь, того не запретишь. История ее жизни в последние дни.

«Рассказывать особо нечего. Сама знаешь, каково это. Эх. Я познакомился с ребятами, которые просматривают мои сообщения перед отправкой. Эй, Марк, привет. Привет, Кано. Желаю и вам, парни, хорошего дня. Так что да, все у нас прекрасно. Ближе к вечеру здесь идут дожди, в Лаконии близится середина лета. Мне разрешают много гулять по территории, и в чтении я тоже наверстываю упущенное. Марк и Кано говорят, что упоминать названия прочитанного нельзя, но так мило, что книги мне не запрещают. Еще я смотрю новостные ленты, и наблюдаю за тем, как Дуарте… Они велят называть его Высокий консул Дуарте, но больно уж помпезно. Однако, как ни говори, та работа, которую он проделывает по изучению природы врат и выяснению причин случившегося с создателями протомолекулы, действительно впечатляет. По другим вопросам у нас с консулом много разногласий, но в этом деле ему нет равных. Ну, ты понимаешь, про что я. Надеюсь…»

«Хочется верить, что у тебя все хорошо. Передавай друзьям от меня привет, непременно пришлю еще весточку, как только Марк с Кано выкроят окошко в расписании. Они хорошие ребята. Тебе бы понравились. Люблю тебя».

Изображение заволокло синим, и Наоми наконец выдохнула. Видеть его всегда было мучительно. Друзья, о которых он говорил, конечно же Алекс, Бобби и Амос. Про то, что Амос пропал без вести, а то и погиб на той же планете, где Джима держат пленником, он знать не мог. Как и о том, что пиратствующие революционеры Алекс и Бобби ведут сейчас бой на передней линии фронта. И все же, она слушала его, и становилось чуточку легче. Лучшего доказательства жизни у нее не осталось. Он не выглядел больным. И говорил вроде не под принуждением…

Картинка снова сменилась, на экране возник новый человек. Темные глаза, угреватая кожа, а холодное выражение лица навевало мысли о юдоли смертной тени. Наоми невольно, еще не осознав, на кого смотрит, порывисто отпрянула от монитора. Высокий консул Дуарте, император тринадцати сотен миров, улыбнулся, как будто увидел ее непроизвольную реакцию и снисходительно посочувствовал.