gnezdo_rovno.doc

Дома вдоль улицы, по которой ехал экипаж, были сплошь заняты немецкими учреждениями и заселены немецкими чиновниками. В конце ее помещался рейхскомиссариат– управление наместника.Рядом с рейхскомиссариатом, в тупике за высоким забором с колючей проволокой, находился особняк– дворец Коха.

Экипаж остановился у дворца.

Вдоль забора прохаживались автоматчики-эсэсовцы.

Шмидт, торопясь, вышел из экипажа и подошел к караульному помещению.

– Пропуска для господина обер-лейтенанта Пауля Зиберта и фрейлейн Валентины Довгер готовы?– спросил он через окошко у дежурного по охране.

– Так точно,– ответили ему.

Зная лично Шмидта,дежурный подал Кузнецову и Вале пропуска,даже не спросив документов.

Эсэсовец откозырял и пропустил всех троих за ворота.

Дворец Коха находился в огромном саду. Залитые солнцем дубы, липы, клены бросали тень на асфальтированную дорожку. Кусты сирени наполняли ароматом воздух. Садовники возились над цветочными клумбами и у плодовых деревьев.

Помимо большого особняка,на территории дворца было выстроено еще несколько домиков– здесь размещалась охрана и прислуга Коха. Все это и много других мелочей успел заметить опытный глаз Кузнецова.

– Прошу вас пройти прямо к адъютанту, а я пойду сдавать собаку,– сказал Шмидт, указав Зиберту на парадное крыльцо.

– Ты будешь стрелять?– задыхаясь от волнения, спросила Валя.

– Если буду уверен, что убью,– ответил Кузнецов.

Адъютант Бабах любезно встретил посетителей и проводил их на второй этаж, в приемную Коха.

– Садитесь, пожалуйста. Гауляйтер сегодня в хорошем расположении духа, – улыбаясь, предупредил он.– Сейчас доложу о вашем приходе.

И Бабах скрылся за тяжелой дверью.

В приемной в ожидании вызова молча сидели несколько офицеров. Среди них два генерала в полной форме. Не успели Валя и Кузнецов осмотреться, как адъютант вернулся.

– Прошу в кабинет рейхскомиссара,–обратился он к Вале.– А вас, герр обер-лейтенант, попрошу подождать.

У Вали кругом пошла голова. Не выдаст ли она себя? Позовут ли потом Кузнецова? Будет ли он стрелять в Коха? У двери она обернулась и посмотрела на Николая Ивановича. Тот, сидя в мягком кресле, как ни в чем не бывало вполголоса о чем-то говорил с соседом–капитаном.

Адъютант открыл дверь кабинета, пропустил Валю, закрыл дверь и сам остался в приемной.

Валя сделала лишь шаг вперед, как к ней в два прыжка подскочила огромная овчарка. Валя вздрогнула от испуга.

– На место!– раздался громкий окрик на немецком языке.

Собака отошла прочь. Тот же голос предложил Вале:

– Прошу садиться.

Испуганными глазами посмотрела Валя на говорившего. За столом она увидела большого,полного человека с усиками «под Гитлера»,с длинными рыжими ресницами и догадалась, что это и есть Кох.

Стол Коха был поставлен в кабинете углом, вплотную к нему примыкал перпендикулярно другой, длинный стол. За этот стол и пригласили ее сесть. Между нею и Кохом с двух сторон сидели охранники, у окна поодаль– еще один. У ног Коха лежала овчарка.

«Боже, какая охрана!» – успела подумать Валя, но тут же услышала вопрос.

– Почему вы не хотите поехать в Германию? – спрашивал Кох, глядя не на Валю, а на лежавшее перед ним заявление.– Вы девушка немецкой крови и были б очень полезны в фатерланд. Чтобы победить большевиков, надо работать всем.

При последних словах Кох вскинул глаза на девушку и во время всего дальнейшего разговора уже смотрел на нее в упор.

– Моя мама серьезно больна, а сестры малы,– пересиливая волнение, стала объяснять Валя.– После гибели моего любимого отца я должна зарабатывать для всей семьи. Прошу вас разрешить мне остаться в Ровно. Я знаю немецкий язык, русский, украинский, могу и здесь принести пользу Германии.

– А где вы познакомились с господином Зибертом?

– Познакомились случайно,в поезде. Потом он часто заезжал к нам по дороге с фронта. Мы с ним помолвлены,– добавила Валя смущенно.

Кох несколько минут беседовал с Валей. Он поинтересовался, с кем еще из немецких офицеров она знакома. Когда Валя назвала в числе своих знакомых не только сотрудников рейхскомиссариата, но и гестапо, Кох, видимо, был удовлетворен.

– Хорошо, идите,– сказал Кох и, обратившись к охраннику, резким голосом приказал позвать обер-лейтенанта Зиберта.

Ни одним словом Валя не могла перемолвиться с Кузнецовым. Они только посмотрели друг на друга:Валя– испуганно и вопросительно, Кузнецов– ободряюще.

– Хайль Гитлер! – переступив порог кабинета и выбрасывая руку вперед, провозгласил Пауль Зиберт.

– Хайль! – ответили за столом.

Овчарка зарычала, но Зиберт и бровью не повел.

Кох жестом показал вошедшему кресло, где перед этим сидела Валя.

– Где вас наградили крестами? – спросил Кох.

– Первым– во Франции, вторым– на ост-фронте, герр гауляйтер,– ответил Кузнецов.

– Что вы делаете сейчас?

– После ранения работаю по снабжению своего участка фронта.

– Какого?

– Курского.

Зиберт полез в нагрудный карман за документом, хотел показать его Коху. Но при этом, казалось бы безобидном, движении гестаповцы насторожились. Собака оказалась у ног Кузнецова.

– Не беспокойтесь. Вы ведь показывали документы моему адъютанту?

– Да, конечно.

– Откуда вы родом?