Гнилое дерево

Дальнейшее продвижение происходило относительно быстро, насколько позволяла обстановка. Было несколько противотанковых засад, проявилось и местное 'ополчение': куча пожилых и очень молодых немцев с 'маузерами'. Но, в качестве пулеметчиков у них бывалые солдаты вермахта, так что, приходилось считаться и с этими подразделениями. Но, в обороне они действовали много хуже. 4-я гвардейская совершила марш через Роминтенский лес и завязала бои на восточной окраине Гольдапа. В этот прорыв Штерн ввел части 3-й армии, которые уничтожали немецкие войска, расположенные восточнее Нассавер-форста. Гитлер приказал держать город до последней капли крови, хотя никакой стратегической ценности он не имел. К тому же гвардейцы захватили высоту 304 у Петрашена, установили там артиллерийские батареи, а с этих высот Гольдап как на ладони. Спустя неделю бои стихли. Город был захвачен. Но и наступление выдохлось. Корпусу требовался отдых и переформирование. В целом наступление было успешным, освобождено или захвачено почти полторы тысячи квадратных километров. В результате операции станция Гумбинен и мост через реку Роминтен оказались под огнем морских крупнокалиберных батарей, что существенно нарушило снабжение группы армий Север, оборонявших Восточную Пруссию. А Даркехмен могли обстреливать и дивизионные пушки. Однако в приказе Ставки, в основном, говорилось об успехе пятого корпуса генерала Гарнова, который действовал на левом фланге наступления, и, меньшими силами и средствами, добился значительных успехов, действуя в районе Боркен-форста. Совершенно заслуженно корпусу присвоили звание 5-го гвардейского, и его первого отвели на переформирование. Штерн таким образом решил дополнительно усилить 10-ю армию, которую тоже переименовали в первую гвардейскую, так как оба корпуса, входивших в нее, стали гвардейскими. До Кенигсберга было 120 км по прямой, но все дороги на войне - кривые!

Смену начали производить почти через месяц, в конце мая 42-го. И не от хорошей жизни. На левом фланге вновь появилась 6-я армия в составе 17-ти дивизий. Ею командовал генерал Паулюс. Предстояли серьезные бои, поэтому корпус быстро пополняли. Вместо Штерна, которого сняли с формулировкой 'за недостаточную активность', назначен генерал-полковник Богданов, бывший командующий фронтом резервных армий и бывший начальник погранвойск ЗОВО. Очень обиделись Соколовский и Конев, начштаба и замкомфронта, которые также получили в личные дела соответствующую формулировочку. Кто ее дал осталось за кадром. Фронт действовал достаточно успешно, хотя снабжался во вторую очередь, ведь еще в ноябре 41-го основное внимание Ставки было обращено на Юго-Западный фронт. А там было относительное затишье: и немцы, и наши накапливали силы. На остальных фронтах шли оборонительные бои, а Западный провел три наступательные операции. Скорее всего, дело было в том, что на Варшавском направлении Штерн действовал осмотрительно, и несколько раз доказывал бесполезность перехода в наступление на этом участке фронта. За зиму он сумел срезать выступы, угрожающие нам окружением, и провел Гольдапскую операцию, позволившую улучшить наше положение в Восточной Пруссии. Но, этого показалось недостаточным Ставке. Богданов был из 'другого ведомства': НКВД. За удержание линии госграницы в 41-м году ему было присвоено звание генерал-полковника, правда, не сразу, а после того, как был ликвидирован фронт резервных армий, которые пошли на усиление действующих фронтов. Еще четыре месяца он сидел в резерве Ставки, видимо, всем надоел, и его отправили сюда. Собственно, всю войну он занимался тем, что отправлял и принимал эшелоны. Именно с таким настроением его и встречали на фронте, ожидая чуть ли не самого худшего. Однако, новый командующий не стал 'писать три письма', и на первом же заседании в штабе фронта поблагодарил бывшего комфронта и его штаб за активную работу в условиях зимы-весны, особо подчеркнул значение ликвидации Брестского и Алитусского выступов, и взятие под обстрел железной дороги Кенигсберг-Ленинград. То есть, высказал все то, что было на уме у присутствующих. Однако, оперативного опыта у него было маловато, как и опыта планирования снабжения, чем был силен Штерн. Это стало очевидным во время пополнения 1-го гвардейского. Рваный ритм создавал совершенно ненужные авралы, полная неразбериха с танками: обычно в корпус приходили только новые машины, сейчас идут россыпью и много восстановленных. Тоже самое с артиллерией. Его 'требовательность' к снабженцам зачастую вынуждала их 'делать вал', лишь бы не попасть под 'разборку'. Поэтому штабу корпуса и инженерной службе приходилось тяжко. Часть подошедшей техники приходилось отправлять обратно. Из 'путнего', что состоялось в тот момент, это придание корпусу 'собственной' авиадивизии. В корпус она не вошла, но, стала официально 'приданной'. Три полка штурмовиков и полк пикировщиков. Истребители, по-прежнему, оставались во фронтовой авиации. Командовал 292 дивизией полковник Каманин.