Гнилое дерево

– В первую очередь, психологическая, бойцы в предполье уверены, что за их спиной стоит сила. – При этих словах заулыбался Мехлис, всегда напиравший на «солдатский дух». – Но основным назначением цитадели крепости является управление боем. Там расположены хорошо защищенные склады боепитания и топлива, там находится командный пункт, центр связи, центр ПВО района и мощный гарнизон, для того чтобы отбить внезапную атаку противника. Форт ЭбенЭмаэль немцы захватили за шесть часов. Высадили планерный десант, подорвали всю артиллерию и большую часть дотов. Крепость Осовец была еще более уязвима, чем бельгийский форт, и лишь усилиями командующего ПВО РККА и командующего ПВО округа удалось ликвидировать главную опасность для нашей крепости: в мае этого года нам в первом форте установили радиолокатор и радиодальномеры, все эти устройства связали с ПУАЗО зенитных орудий 6-й ПТБр, приданной крепости. По проекту крепость не имела средств ПВО и собственной системы противовоздушной обороны. Благодаря этому противник не смог высадить десант, хотя неоднократно предпринимал такие попытки. Все они кончились неудачей. Но я не вижу здесь генерал-полковника Штерна и не могу при всех поблагодарить его, – ответил Владислав. Сталин что-то черкнул у себя в блокноте.

– Разрешите, товарищ Сталин? – раздалось слева. Генерал армии Жуков просил слова. Штерна он недолюбливал из-за Халхин-Гола. За него они оба получили звания Героев, но Жуков, став начальником Генштаба, потребовал неизданную книгу о Халхин-Голе. Прочитал от корки до корки и начертал: «Они там не были и ничего не поняли. В архив». Так книга, вскрывшая на небольшом боевом эпизоде те коренные пороки в боевой подготовке войск и командиров, которые выявились и в том числе во Второй мировой войне, оказалась упрятанной от командного состава.

– Слушаем вас, – ответил Сталин.

– Теперь мне стало понятно, кто создал неразбериху первых дней войны! И сразу всплыло имя генерала Штерна. Становится понятным, почему 22 июня все карты в Генштабе потребовали сдать и получили новый комплект, который был неизвестен большинству командиров, работающих в Генштабе.

– Да, товарищ Жуков. Утечка информации шла и в Генеральном Штабе. Источник остался неизвестным, поэтому Генштаб работал по старым директивам и разработкам, – раздраженно ответил Сталин.

Видя недовольство Верховного, Жуков стушевался, но решил навалиться на полковника Преображенского, обвиняя того в превышении норм расхода боеприпасов, произвольном изменении штатов приданных соединений и полков. Самовольном распределении боеприпасов 4-й и 21-й армий, распоряжаться которыми он права не имел.

– Махновщина какая-то!

– Что можете сказать, товарищ Преображенский? – спросил Сталин.

– Я действительно изменил комплектацию артиллерии частей и соединений в приданном мне корпусе. В момент прорыва под Брестом руководил ликвидацией, возникших из-за паники, заторов на железной дороге, так как на мне лежит ответственность за снабжение 10-й и 13-й армий. Эшелоны, направленные отрезанным четвертой и 21-й армиям, забили пути и узловые станции моего участка. Перестало поступать авиационное топливо. Возникла угроза уничтожения путей и вооружений с воздуха. Все было выгружено на четырнадцати станциях и перенаправлено на фронтовые и армейские склады. Частью вооружений, оставшихся бесхозными, в частности шестьюдесятью четырьмя САУ СУ-122 и восьмьюдесятью восьмью 120-миллиметровыми минометами, был восстановлен некомплект артиллерийского вооружения во вверенных мне частях, где с самого начала был не выполнен план перевооружения, согласно нормам сорокового года. Некомплект составлял в каждом гаубично-артиллерийском полку двадцать гаубиц и двенадцать пушек. Дополнительно поставлены минометы в те полки, где такого вооружения не было. Сейчас все полки, стрелковые и артиллерийские, укомплектованы согласно штатам сорокового года. В большинстве стрелковых полков корпуса имеется самоходно-гаубичная батарея в четыре СУ-122. Да, сверх штата, так как техника абсолютно новая и никакими штатами не предусмотрена.

Сталин взглянул на начальника артиллерии генерал-полковника Воронова:

– Что скажете, товарищ Воронов?

– Насколько я понимаю, речь идет о 1-м стрелковом корпусе. Его недавно проверял генерал Суслопаров, его доклад я передавал вам, товарищ Сталин, и он рассматривался на коллегии ГАУ. Отмечалось грамотное использование артиллерии как основного рода войск, как в наступлении, так и в обороне. Мы поддерживаем инициативу командира корпуса о введении на вооружение в стрелковых полках самоходной батареи и мортир МЛ-21 с целью уравнять огневую мощь нашего стрелкового и немецкого пехотного полков.

– Почему только уравнять?

– Разрешите, товарищ Сталин? – попросил разрешения Владислав.

– Говорите, товарищ Преображенский.