Гнолья Шкура (СИ)

Даже через пелену метели взгляду открывалось довольно мерзкое зрелище - среди леса была выгрызана огромная плешь, посреди коей кучей чёрных коробок громоздился город; от него в разные стороны шли разбитые в грязь дороги - земля ещё не так промёрзла и копыта разбивали корку льда. Повсюду громоздились кучи всевозможных отходов - ветки, огромные остовы деревьев, которые трудно распилить на дрова, кучи отбросов с ферм и кости. Пустыри, перемежаемые с полями, были просто огромны, и благодаря наличию этих самых куч и канав, прекрасно подходили для того чтобы там ныкаться. Гноллы проверили относительную белизну своих накидок, и шмыгнули из леса, начав перебираться между укрытиями. Дреш осмотрел местность и сообразил, что лучше всего караулить сразу у двух дорог, потому как нападать на большую группу нет надобности, а с одиночным извозчиком справятся и двое.

Теперь предстояло основательно, очень основательно запастись терпением. Было холодно, хотелось жрать, а не так уж далеко то и дело проезжали верховые патрули, в составе десяти животных. Возможно с патрулём и удалось бы справиться, но нельзя было поднимать тревогу, так что следовало не попадаться на глаза. Со стороны города не было слышно практически никаких звуков, лишь изредка истошно ржали лошади.

Сидеть пришлось почти полный день до вечера, так что окоченели бойцы основательно. И всё же пытка холодом закончилась, когда на разбитой в кашу дороге показалась телега, на которой сидели двое - тщедушный крестьянин и солдат, пристально охранявший первого. Только вот как это обычно бывает, охранял он его от того, чтобы тот не убежал, а не от внешних условий. Телега двигалась настолько медленно, что Дреш выскочил из укрытия позади неё, без усилий догнал и вскочив на саму телегу, обрушил меч на гумана. Второго тут же снял Хар из арбалета, так что звук произошёл минимальный - только от падающих тел. Таким нехитрым образом компания разжилась телегой и относительно живой лошадью.

Правда, пришлось потратить время на то чтобы животное перестало шарахаться от запаха гноллов. Когда это кое-как удалось, Щин взгромоздился на место извозчика, а горбатые разместились сзади. Пока телега будет прыгать по ухабам до города, было ещё время сообразить, как именно действовать. Через пять минут Щин уже увидел впереди довольно широкую улицу, перегороженную только верёвкой - увидел он это в основном в свете фонаря, качающегося над будкой охраны, а дальше всё терялось в снежной темноте, ибо уже наступала ночь.

- Все вместе, - сказала Дрифа, - Трактир за углом, если что - на телегу и даём дёру.

- Понял, - Щин понял, что не время для обсуждений, - Тогда свяжитесь.

Гноллы связались и тут же превратились в "пленных" и "трупов". Спустя две минуты Щин остановил клячу перед верёвкой ограждения - на самом деле она сама остановилась, так как он не был силён в управлении лошадьми. В сторожевой будке явно кто-то пробудился, и на темноту вышел гуман в доспехах и с копьём.

- Кто такой?! - вопросил гуман искренне оскорблённым тоном.

- Ирдифидор, сэр! - бодро отрапортовал Щин, - От сотника Блажмукосоранкуени. Нам эта, лошадь покормить и дальше.

Щин успел сообразить, что охранник трезв и оттого могут быть осложнения. Ввиду этого он и применил такую словесную артиллерию, чтобы тот почувствовал себя полным идиотом. Судя по физиономии гумана, у которого глаза стали смотреть в разные стороны, эффект был достигнут.

- Ччёрт... - наконец вздохнул тот, - Это сотник лорда Кувира? Ну этот твой...

- Блажмукосоранкуени? - без единой запинки повторил Щин, - Нет, какой в задницу лорд Кувир. Сотник подчиняется командующему легионом.

- А кто командующий легионом? - уже не скрывая этого, проверял сторож.

- Этого мне знать не положено! - Щин включил солдафона на полную, смотрел строго перед собой и вытянулся по струнке, - Сээр.

- Ладно, - сплюнул сторож, - Двадцать монет и езжай.

Щин не стал уточнять, что это было - взятка или просто они совсем с ума спятили и взимают по двадцать монет за въезд. К счастью, усилиями покойных красномордых у него сейчас было куда больше, чем двадцать монет. Отсчитав медяки, он тронул телегу, прокатился по улице шагов двести и завернул налево. Там действительно имелось большое, относительно прочих халуп, двухэтажное здание под традиционной синей черепицей, на вывеске коего было недвусмысленно начертано "трактир". Как и задумывалось, в такое время и в такую погоду никого на улице не было - то есть вообще. Хоть забей двери и сожги весь курятник целиком, о чём кстати Щин и подумал. Однако пока он остановил повозку возле тёмного проулка между домами, так чтобы она загораживала вид на вход туда, и привязал лошадь к изгороди.

- Разверни, - рыкнул Дреш, исчезая в темноте у стены.

- Чего развернуть?

- Телегу, дубина.