Гобелен

– А что в нем такого важного?

– Так, пустяки. Просто запомни имя. А если тебе любопытно, поищи его в энциклопедии.

– Странные ты вещи говоришь. Мы беспокоимся, Джейн; мы снова о тебе беспокоимся.

Джейн слишком хорошо знала этот тон – сейчас Джульетта начнет обвинять ее в несправедливом отношении к семье, в неблагодарности и тому подобном.

– Обещай мне.

– Как ты сказала – Джулиан?

– Джулиус!

– А, точно – Джулиус Саквилль. Запомнила. Когда выйдешь на связь?

– Не знаю. Выше нос, Джулс.

– Что?

– Я не сошла с ума. Я не в депрессии, я не собираюсь кончать жизнь самоубийством. Совсем наоборот. И я люблю тебя, сестричка.

– Ни фига себе! Ты что, наркотики принимаешь?

Джейн рассмеялась.

– Любовь – это наркотик [15], – сказала она, процитировав любимую песню сестры.

Напряжение сразу исчезло. Джульетта рассмеялась.

– Звони нам, не забывай, Джейн!

Джейн, улыбаясь, повесила трубку. На сердце было легче, чем она ожидала. Возможно, потому, что одна Джейн знала – с семьей она попрощалась навсегда.

Глава 33

Джейн стояла в усадьбе Траквер, в Пиблс. За два с лишним столетия замок претерпел ряд изменений, а все же многое здесь было знакомо Джейн. Она незаметно отделилась от группы экскурсантов, проскользнула в комнату, где уже ночевала – в теле Уинифред. Сердце прыгало от новой надежды. Джейн думала, дверь будет заперта, но ручка легко повернулась, дверь поддалась. Определенно, нынешние владельцы полностью полагаются на табличку «Закрыто для посетителей».

Комната по-прежнему служила спальней. Конечно, ее модернизировали, но кое-что из старинной обстановки осталось. Например, туалетный столик французской работы, с зеркалом, в котором Джейн когда-то разглядывала лицо и тело Уинифред. Теперь из зеркальной глуби на нее смотрела Джейн Грейнджер – а может, призрак Джейн Грейнджер? Очень уж бледная, изнуренная женщина отражалась в зеркале. Вон как ключицы торчат. Футболка с короткими рукавами не скрывает тощих, костлявых локтей. Скулы, которыми Джейн гордилась по возвращении в Лондон, теперь заострились – вроде мелочь, но эффект неприятный. Щеки ввалились, кожа какая-то натянутая.

Из «экскурсионной» части дома доносился смех – туристы спускались к выходу. Интересно, как скоро заметят отсутствие Джейн? Наверняка во время переклички, уже в автобусе. У Джейн в распоряжении максимум полчаса.

Робина в комнате нет. Да и с чего Джейн взяла, что он тут будет?

Наверно, в ней говорило отчаяние. Чувство вины, стыд, надежда объединились в последние недели против Джейн. Она не сомневалась, что приняла правильное решение насчет Уилла. Не надо его домогаться, что бы ни советовали родные. Но Джейн смущала внутренняя пустота. Ладно, по крайней мере, вчера она сделала решительный шаг – сбежала от Джульетты. И вот, после долгого путешествия в поезде, после сегодняшнего затяжного тура по замкам Перта она наконец на месте. Пришлось выдержать экскурсии в двух предыдущих замках, старинная обстановка добавила соли на рану, заставила Джейн злиться на себя – и, конечно, на Уилла, который так легко ее отверг. Она столько перенесла ради него, а он!.. Джейн старательно боролась с чувством гнева; увы – ничего не получалось.

Как просто все могло быть – он бы очнулся, она бы упала в его объятия, они прошептали бы слова любви, и два семейства вздохнули бы с облегчением. Джейн вышла бы за Уилла хоть завтра: не нужна ей свадебная помпезность, ей бы уверенность обрести, избавиться от…

– От чего избавиться? – спросил знакомый голос. Джейн вздрогнула. В комнате никого не было.

– Робин, это вы? – Джейн не сумела подавить напряженность в голосе, не сумела скрыть волнение.

– Гнев – плохой помощник.

– Где вы?

– Я ведь предупреждал: за волшебство надо платить, – выдал Робин. Джейн повернулась на голос, увидела Робина в зеркале. – Волшебством вы, Джейн, вернули Уилла к жизни, но заплатили за это прощанием с ним навек.

– Я спасла ему жизнь, – сказала Джейн. Других аргументов у нее не было. – Я имела право рассчитывать, что он спасет меня.

– Он так и поступил – не узнал вас.

– Он когда-нибудь вспомнит меня?

Робин покачал головой.

– Тут все очень зыбко. Не поручусь, что при новой встрече с вами Уилл не влюбится по уши. Это будет зависеть от вас, Джейн.

– Робин, я чувствую себя потерянной.

– Знаю. И вы пришли сюда за ответом, не так ли?

Джейн перевела дух.

– Да. Я хочу любви. Такой, какая пылает между Уинифред и Уильямом. Я ее испытала, и теперь понимаю: с Уиллом было совсем не то.

– Зачем вы вернулись в Траквер?

– Не заставляйте меня произносить это вслух.

– Как это – не заставлять? Иначе нельзя.

Джейн покраснела.

– Я вернулась из-за письма.

– Которое написал вам Джулиус Саквилль.

Джейн опустилась на банкетку, вперила взор в своего странного собеседника.

– Джулиус написал, что приедет в Терреглс в конце осени. Он считает, к тому времени судьба мужа Уинифред определится.

– И что, по-вашему, кроется за этими тщательно подобранными словами?

– Джулиус хотел сказать, что, если я не останусь вдовой и буду счастлива с мужем, он больше меня не потревожит.

– А если нет?

– Об этом он не написал.