Гобелен

– У нас детям будет лучше, – продолжала герцогиня. – В наших сиротских приютах свежий воздух, солнце, здоровая пища… К тому же они получат возможность обучиться какому-нибудь ремеслу.

– А я? Так почему же вы… – Лаура осеклась. Герцогиня взглянула на нее с ласковой улыбкой.

– А вы поможете им, моя дорогая. Возможно, они станут счастливыми.

Герцогиня в чем-то очень походила на миссис Вулкрафт – во всяком случае, она была такая же требовательная и даже придирчивая.

И все же Лаура не жалела о том, что поехала с пожилой герцогиней; ей казалось, что полученный в тот день опыт в чем-то обогатил ее. Она узнала то, о чем не рассказывали в школе миссис Вулкрафт; разумеется, и дядюшки не делились с ней подобными знаниями. Возможно, лишь работа на кухне Хеддон-Холла в какой-то мере напоминала то, чем она занималась в приюте герцогини Бат.

Много раз Лаура задавалась вопросом: почему она осталась с герцогиней, почему не уехала домой? Вероятно, в тот момент ей показалось, что было бы неуместно просить герцогиню, чтобы та отправила ее домой в экипаже.

В этот день ей пришлось перемыть десятки малышей и обработать уксусом множество детских головок, пораженных вшами. И еще она варила кашу, которую вливала в голодные детские рты. Белоснежный фартук, который ей дали, к концу дня превратился в серую тряпку.

Многое в этот день поразило Лауру и ужаснуло.

– Джин, – распорядилась герцогиня, когда мальчик лет шести стал со стонами кататься по полу.

Джин принесли, и герцогиня, смешав его с молоком, дала ребенку.

– Мы отучаем их от спиртного, – пояснила она, перехватив недоуменный взгляд Лауры. – Отучаем, но постепенно: многие привыкли к джину, ибо впитали его с молоком матери.

Герцогиня с невозмутимым видом делала свое дело – даже после того, как один из мальчиков закатил глаза и испустил дух.

– Всех мы спасти не можем, – сказала она. – Но многих все же удается спасти.

В просторных и светлых комнатах приюта стояли маленькие кроватки, на каждой из них лежал выздоравливающий ребенок. Больных детей было множество, и все они были окружены заботой, всем пытались помочь, хотя, как сказала герцогиня, помочь не всегда удавалось.

– А теперь о главном, моя дорогая, – сказала герцогиня в конце дня. – Нам нужны деньги. Мы делаем все возможное, по нам не хватает средств. Денег требуется все больше – чтобы строить новые приюты и чтобы лечить больных. Чтобы вырвать их из нищеты.

– Вы могли бы сразу все объяснить, – с некоторым раздражением проговорила Лаура. Теперь она поняла, почему пожилая леди сначала привезла ее в приют, а уж потом, в конце дня, заговорила о главном. Это был своего рода урок. Но неужели герцогиня полагала, что она сразу же не откликнулась бы на просьбу? – Между прочим, я постоянно занимаюсь благотворительностью, – добавила Лаура.

Герцогиня внимательно посмотрела на нее. Немного помолчав, спросила:

– Вы решили, что я привезла вас сюда, чтобы преподать урок?

– А разве нет? Для того вы и привезли меня сюда. Чтобы показать, что я должна быть благодарна судьбе за все, что имею. – Лаура прикусила губу и отвернулась.

– Вы не избавитесь от боли в любом случае, – сказала герцогиня. – Как бы вы ни жили и чем бы ни занимались – не избавитесь. Зато вы можете помочь этим несчастным. И не только деньгами…

– Почему вы это делаете? – спросила Лаура. Взглянув на девочку, сидевшую на одной из кроваток, герцогиня с улыбкой сказала:

– Я сама была такой. Меня воспитала повариха… Потом я стала горничной в доме хозяев этой поварихи. А потом – женой хозяина дома, самого доброго и чудесного человека, Однако я не могу забыть о своем происхождении.

– Здесь еще очень много работы, – уклонилась от темы Лаура. Она посмотрела на свои покрасневшие руки и с усмешкой вспомнила, как, будучи «служанкой», не могла даже воду вскипятить. Тогда она чувствовала себя ужасно неловкой и никчемной. То же самое чувствовала и сейчас.

Словно прочитав ее мысли, герцогиня заметила:

– Возможно, вы думаете, что ваши усилия ничего не меняют, но уверяю вас: скоро вы поймете, что даже улыбка, подаренная ребенку, прежде не знавшему ничего, кроме побоев и брани, – даже эта улыбка очень многое изменит в его жизни.

Лаура молча смотрела в глаза герцогини. Только сейчас она поняла: хотя в глазах этой женщины была не только доброта, но и боль, жизнь ее не была бессмысленной.

– Чем я могу помочь? – спросила Лаура. Герцогиня расхохоталась так громко, что дети посмотрели на нее с удивлением.

– Вы могли бы помочь деньгами, моя дорогая. Но я также нуждаюсь в ваших руках и добром сердце.

В эту ночь Лаура спала крепким сном – впервые за долгое время.

И на сей раз – тоже впервые – ей не снился Алекс.

Глава 32

Склонившись над своим любовником, Элайн Уэстон рассмеялась – рассмеялась чувственным грудным смехом. Она легонько провела ногтем по груди, поросшей густыми золотистыми волосками. Затем, глядя в голубые глаза любовника, прикоснулась подушечкой пальца к крохотному мужскому соску и вдруг царапнула ногтем свою жертву.