Гобелен с пастушкой Катей. Книга 6. Двойной портрет

Д. Н. – Да нет, не надо обижаться, это я просто проверял. Понимаете, это просто другая версия, кроме общепринятой. Всякое бывает, а кроме вас с Григорием Добросеевым никто ничего не знал и не видел, я имею только ваши показания. Они совпадают практически дословно. Значит, это или правда, или сговор. И вы правы, пока я не докажу, что вы могли знать лично или питать неприязнь к потерпевшему, нам ничего другого не остается, как труп, висящий у меня на участке. Если пьяные что-то не поделили и разобрались, то дохлое дело. Соседка нашла тело у себя под дверями, тоже от него отказалась, она-то и вызвала. Бригада маляров за своего не признала. Через площадку никого дома не было, хотя оттуда могло быть видно через глазок. Но и там пусто, никто толком не живет, никаких свидетелей, кроме вас. Остается думать, что зашел чужой человек, кто-то на него напал, или зашли вместе и произошло бытовое убийство на почве опьянения. Концов никаких. Вот я и пытаюсь отсечь иные версии, не волнуйтесь. Когда мы выясним, кто этот покойник, то ещё разок вас побеспокоим…

Е. М. – Бог с вами, Дима или Митя, что за каламбуры!

Д. Н. – Вы о чем, извините?

Е. М. – Да нет, это я так, извините. Покойник и беспокойство, это…

Д. Н. – Хорошо, тогда смотрите протокол опроса, если согласны, то подписывайте, ведь не будете сами составлять?

Е. М. – Ни за что на свете, вы чудненько за меня объяснились, пока мы с вами беседовали, стиль у вас милый, всем бы так.

Д. Н. – Спасибо, вот я вам всё подписал, до свидания.

Е. М. – Вы не обидитесь, если я лучше скажу – прощайте!. Нет, это будет слишком мрачно. Счастливо вам, инспектор. (дверь хлопает)

Д. Н. – Нет уж, лучше прощайте, ну вас к Богу в рай, Малышева Екатерина Дмитриевна!

Пакет с курьером обратно, в нем та же аудиограмма и экспертное заключение от ТОО «Аргус».

Всем, кого это касается от агентства «Аргус»

Секретно и лично

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

по материалам аудиограммы допроса свидетеля Малышевой Е. Д.

(в вольной форме, для доступности)

Дорогие товарищи и господа! Если вам интересно мое мнение о допросе свидетельницы Е. Малышевой по поводу прискорбной кончины неизвестного у порога квартиры г-на Добросеева, то я могу сообщить следующее.

а) Если кого-то смущает манера поведения госпожи Малышевой на допросе, то этот кто-то может не тревожиться, г-жа Малышева была абсолютно спокойна, свободна и в своем репертуаре. Если она дерзила инспектору и отказывалась отвечать на вопросы, то, как я понял, ранее имела место договоренность между инспектором и адвокатом. А именно. Что г-жа Малышева расскажет все, что знает, а инспектор не будет валять дурака и строить ей ловушки для умственно отсталых граждан.

Г-жа Малышева, как ей это свойственно, соблюдала заданные правила, но как только инспектор принимался за свое, она напоминала, что так не договаривались. В разных формах. То в виде абсурда, мол, что пришла по телефонному заказу провести досуг, то в виде прямого упоминания адвоката. Инспектор поиграл и понял, вследствие чего держался в рамках почти до конца, когда не смог сдержаться. Тогда он получил от г-жи Малышевой отповедь по форме: что, мол, это он должен доказывать её вину, если видит таковую, а она не должна доказывать ничего.

В данном случае г-жа Малышева сообщала инспектору, что полагает его и себя в правовом поле, не более того. А сбить себя г-жа Малышева не позволяет никогда и никому, как раз наоборот, полет её мысли вышибет рассудок у кого угодно, но это не умышленно, это свойство.

б) В дополнение к пункту «а» следует учесть, что отсутствие чинопочитания и пренебрежение к иерархии – также характерное свойство характера и способов общения г-жи Малышевой. Она не хотела обидеть инспектора Новожилова или затруднить ему работу, называя его «милым человеком», Димой либо Митей. Если кто-либо сделает попытку впечатлить г-жу Малышеву служебным или иным рангом, то он просто потеряет нить беседы и много времени, в лучшем случае это бесполезно.

в) Теперь разрешите перейти к полезным наблюдениям, каковые удалось извлечь. Они определенно имеются. А именно. Из рассказа объёмно представилась картина поведения г-жи Малышевой у дверей квартиры Добросеевых в тот момент, когда она обнаружила потерпевшего, на тот момент живого и невредимого. Г-жа Малышева в данном конкретном случае повела себя нехарактерно: бросилась к дверям и стала требовать, чтобы её впустили. Сама она объяснила, что испугалась и заторопилась, поэтому звонила неспокойно, что заметил г-н Добросеев.

В любом ином случае подобное поведение нормально и допустимо, но не для г-жи Малышевой. Обычно её довольно трудно испугать, это еще одно характерное свойство, потому что она не сразу понимает, чего ей следует пугаться, так проявляется частично замедленная реакция. Могу даже сделать уточнение. Г-жа Малышева сказала следователю, что она испугалась, скорее для доступности изложения. Обычно она не боится, а удивляется, далее в результате удивления производит странные действия. Кстати, может стукнуть чем ни попадя, а потом объяснить, что это сработал фамильный фатум, ей неподвластный.