Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Естественно, не помню. Знаете, сколько у меня в производстве было таких вот «ирбисов»? Но посмотреть могу.

Шанин клацнул «мышкой» и принялся имитировать напряженный компьютерный поиск. Хотя на самом деле всё, что было связано с этой конторой, Дмитрий Ильич знал и прекрасно помнил «от и до». Вот только сейчас ему требовалось время, чтобы привести мысли в порядок и выработать стратегию дальнейшего ведения беседы. Которая нравилась ему всё меньше и меньше.

– А!.. Вот, нашел. «Ирбис». Дело действительно было прекращено за отсутствием в деянии состава преступления. Статья 24-я УПК.

– Но ведь, если я не ошибаюсь, именно неформальное, скажем так, сотрудничество бывшего заместителя главы районной администрации Годлевского с представителями фирмы «Ирбис» в конечном итоге и привело к его громкой отставке? Которая, если верить газетам, едва не обернулась уголовным делом, – лобово и, как показалось Шанину, в высшей степени нахально осведомилась Ольга.

– А не надо верить газетам. В наше время никому верить нельзя, а газетам – особенно.

– То есть, по-вашему, в деяниях Годлевского состав преступления также отсутствовал?

– В этом городе ежедневно выходит несколько десятков изданий, – раздражённо парировал Дмитрий Ильич. – В каждом из них печатается по нескольку десятков статей, содержащих несколько десятков дутых сенсаций. Проверять и заниматься разоблачением этой груды писанины моё ведомство просто физически не в состоянии.

– Но вы в курсе, что Быков, заступив на должность Годлевского, пытался реанимировать дело в отношении «Ирбиса»?

– Понятия не имею, чего и как он пытался. Разве что догадываюсь, что сейчас Виктор Петрович пытается спасти свою задницу от тюремных нар. И в этом стремлении я его вполне понимаю. Отчасти даже сочувствую.

– А вам что-нибудь говорит название ООО «Джедай-Холдинг»? – попытался зайти с другого бока Крутов. Тем самым ещё больше распалив майора.

– Послушайте! На налоговом учете в нашем районе состоят тысячи юридических лиц. Я не обязан каждое из них знать в юридическое лицо или воспринимать название на слух! И вообще: я не понимаю предмета нашего с вами разговора. Вам предписано защищать свидетеля Ковелину – вот и защищайте! На каком основании вы суетесь на чужие грядки?!

– Ну, допустим, грядки у нас с вами общие, – равнодушно заметил Евгений. – Тем более что законом нам разрешено заниматься оперативно-розыскной деятельностью.

– Да за ради бога! Занимайтесь. Только не в моем кабинете!

– Я правильно понимаю, что в столь деликатной форме вы указываете нам на дверь?

– Вы правильно понимаете, – ухнул Шанин и стиснул зубы в плохо скрываемой ярости.

– Ну что ж, в таком случае извините за беспокойство. Но на самом деле интересно было пообщаться. Пойдёмте, Ольга…

Гости покинули кабинет, а его хозяин, выудив из пачки сигарету, в состоянии углубленной задумчивости долго разминал ее между пальцев, пока не сломал. Раздражённо стряхнув со стола табачные крошки, Шанин подвинул к себе телефонный аппарат, снял трубку и, поразмышляв немного, вернул её на базу. «Нет, такой звонок правильнее будет сделать с мобильника», – подумал Дмитрий Ильич и по памяти взялся тыкать в сенсорные кнопки дисплея:

– Леонид Кириллович, Шанин беспокоит… Короче, как я вас и предупреждал: в связи с охраной Ковелиной, у нас, похоже, возникли проблемы. Надо бы увидеться… Нет, это не телефонный разговор… Нет, лучше сегодня… Хорошо, тогда в девять в «Золотой стране»… Да, один… Всё, до встречи…

* * *

– …Не помню кто, но, кажется, кто-то из британских классиков… неважно… был абсолютно прав, когда написал: «Наружность и манеры всегда более выразительны, нежели слова», – нарушив молчание, проворчал Крутов, после того когда они с Ольгой вышли из здания Курортного РУВД и направились к стоянке служебных машин. – С этим бэхом, по-моему, всё ясно.

– Скорее, всё пасмурно, – поправила Прилепина. – Пренеприятнейший тип. Знаешь, у меня такое ощущение, что под конец мы его чем-то здорово напугали.

– Боюсь, такого носорога в этой жизни трудно чем-либо напугать. Но согласен, наши вопросы ему были крайне неприятны. Хотя, возможно, и не стоило вываливать на него сразу столько информации.

– Андрею Ивановичу отзвонишься?

– Давай лучше ты. Мне всё равно, а Мешку будет чертовски приятно.

– Женя, что за намёки такие? – возмутилась Ольга.

– Никаких намёков, – хмыкнул Крутов. – Исключительно жизненный опыт…

Санкт-Петербург,

29 июля 2009 года,

среда, 11:02