Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

«А что, если это его давешнее смущение было вызвано… ответным желанием?.. Ага! Щас! Размечталась! Нужна ты ему, как пятая нога собаке Павлова!» Но даже если и допустить самое невероятное… «Нет! И ещё раз нет! Было бы просто верхом подлости, – отгоняя любовный морок, категорично решила для себя Ольга, – разбив семью собственную, покуситься на чужое семейное счастье». К тому же, по сведениям словоохотливого Тараса («да что там – просто болтуна и сплетника!»), по Мешку давно сохла Наташа Северова. И, как уверял поэт-песенник, «что-то такое между ними если и не было, то намечалось». «В общем, мать, опять ты опоздала! Что ж это за жизнь такая сволочная? Если и решишься в какой омут с головой сунуться, так там вечно уже занято!»…

…Впереди, метрах в тридцати дорога снова делала резкий изгиб, и именно оттуда, из-за поворота, вдруг послышался полный отчаяния девичий крик о помощи. Ни секунды не раздумывая, Ольга, бросилась на зов и в мгновение ока преодолела плёвое легкоатлетическое расстояние. А как преодолела, так и застыла в оцепенении. Потому как картина перед её глазами открылась довольно-таки жуткая: двое здоровенных местных амбалов, явно вмазанных, измывались над «нашими». Один из пейзан в данный момент, методично нанося удары ногами, избивал Кирилла, который лежал почти не уворачиваясь и беспомощно прикрывал голову руками. Второй же заламывал руки Насте, пытаясь завалить её на землю со вполне угадываемыми намерениями.

– Господа, что за дела?!!! Вы чего творите, а?!!

Занимавшийся Настей амбал удивленно посмотрел на Прилепину и восторженно присвистнул:

– Гля, Федька! Вот и для тебя тёлочка сыскалась. Сама пришла.

Его приятель, прекратив избиение Кирилла, бросил на Ольгу заинтересованно-оценивающий взгляд, и в его узеньких щелочках-глазах мгновенно засветились огоньки похоти:

– Ничего себе бабец. Сисястая!

– Отпустите девушку, молодой человек! – Определив объект первой атаки, Ольга сосредоточилась на Федьке. – Вы же видите: она вас не хочет!

Продолжая одной рукой держать Настю за ворот (чтобы не убежала), амбал глумливо хохотнул:

– Ничё, захочет! Стерпится – слюбится.

Ольга натужно улыбнулась в ответ, приблизилась к «пейзанину» почти вплотную и вполне себе миролюбиво попросила:

– Отпустите. Что вам от неё проку? Вы же видите: она ещё ссыкуха совсем, ничего толком не умеет. А вам, молодые люди, нужна женщина опытная…

В лучших традициях героинь эротических фильмов, Ольга призывно приоткрыла рот, высунула кончик языка и начала медленно облизывать губы. Одновременно она смело вытянула правую руку и, провоцируя, взялась поглаживать амбала в области полураспахнутой ширинки. Обалдев от такого напора, тот ослабил хватку, и Настя, высвободившись, смело бросилась на помощь к постанывающему на земле Кириллу. Впрочем, Федьке, сейчас было не до избиения студента. Он во все глаза следил за телодвижениями Ольги и хриплым баском возбуждённо взялся подбадривать приятеля:

– Колян, засади этой сучке! Смотри, как она тебя хочет!

Вот только Колян, ошалев от такого напора женской страсти, всё никак не мог выйти из ступора. Собственно, именно на такую реакцию Ольга и рассчитывала. Доведя амбала до полуобморочного состояния, она вдруг неожиданно сжала кулак, сдавив Коляну мужское достоинство. Амбал громко и как-то очень по-бабьи взвизгнул, и тогда Прилепина сперва ударила его головой в переносицу, а когда тот отшатнулся, нанесла левой рукой хлёсткий удар в челюсть. Затем резко сделала шаг назад, потянув клиента за причинное место, и тот, по инерции, бухнулся на колени. Следом последовал финальный удар с носка в лицо, и Колян со стоном выпал в пыльный осадок.

Пришедший в себя Федька, зарычав, бросился на Ольгу. Та, в полуприседе лихо ушла с линии атаки («помнят, ноженьки! помнят, родимые!»), умудрившись ещё и провести подсечку, – амбал нелепо рухнул, громко клацнувшись о землю своей выдвинутой далеко вперёд челюстью. (Последняя, согласно теории Ламброзо, является характерным признаком классического дегенерата.) Пока секундами Федька приходил в себя, Прилепина успела не только зачерпнуть в ладонь горсть песку, но ещё и изобразить подобие боевой стойки томящейся мартовской кошки.

Истошно завопила Настя. Это Федька, распрямившись, быстро сунул руку в задний карман и возвратил её с уже «готовым к работе» ножом-выкидухой. С безумным взглядом, отчаянно матерясь, он медленно двинулся к Прилепиной. И явно не с намерением просто попугать. Кирилл, пошатываясь, сделал было попытку прийти на помощь, но Ольга, огрызнувшись («Кира! Уйди! Не лезь!»), пресекла сей благородный порыв, продолжая чего-то выжидать.

Через пару секунд стало понятно – чего: Прилепина вдруг метко швырнула в лицо амбалу песок. Федька буквально на мгновение потерял ориентацию, и этого времени оказалась вполне достаточно: прыгнув с места, Ольга заученным движением выкрутила руку с ножом, взяв на болевой. Раздался неприятный характерный хруст кости, и амбал, завопив от боли, выронил нож.